Шокирующее милосердие
Христиан часто считали, да и сейчас
многие считают безумцами. Не так одеваются, не так
говорят, даже отдыхают не так, как "нормальные" люди. Но
бывают случаи, когда и единоверцы смотрят на своих
собратьев в недоумении – в своем ли те уме? И речь не
всегда о юродивых – до косых взглядов может довести...
доброта. Милосердие толкает людей, искренне ищущих
спасения души, на самые экстравагантные поступки. Вот –
лишь несколько примеров из житий святых.
Горе родных
Первые (после Господа) свидетели дел
милосердия человека – его домочадцы. Они чаще всего
имеют (или думают, что имеют) основания сердиться на не
в меру доброго родственника. Супруге св. Филарета
Милостивого (†792 г., память 1/14 декабря), налево и
направо раздававшего имущество так, что из богатства
семья несколько раз оказывалась на грани полной нищеты,
принадлежат хрестоматийные жалобы: "Горе мне, бедной
жене немилостивого мужа! Бесчеловечный ты, с каменным
сердцем человек! Ты, живший прежде в большом богатстве и
никогда не работавший своими руками, находясь теперь в
нищете, обленился и не хочешь трудиться, но желаешь
сладко почивать в своей комнате. И потому не ради Бога
ты отдал своего вола поселянину, но ради себя самого,
чтобы не трудиться. Однако же, какой ответ дашь ты
Господу, если из-за твоей лености я с детьми твоими
погибну от голода?". Опасаясь гнева свекрови, св.
Иулиания Лазаревская (†1604 г., память 2/15 января),
когда на Руси настал великий голод, изображала, что у
нее внезапно проснулся аппетит, и если раньше она только
ужинала, теперь стала брать еду трижды в день – а на
самом деле кормила ею голодных.
Семейные сцены сопровождали и жизнь св.
Вонифатия Ферентийского (память 19 декабря/1 января),
который был готов отдать нуждающимся даже и то, что не
принадлежало лично ему. В детстве он так раздал нищим
зерно, которое было заготовлено на целый год в житнице
его матери, чем довел ее до сильного плача. А в
старости, будучи уже епископом города Ферентина
(находился на территории совр. Италии), раздал нищим
все, что только мог, и когда к епископскому дому
собрались очередные просители, вошел в комнату своего
внука-священника, взял его деньги и раздал и их. Когда
тот, придя домой, обнаружил пропажу, то сильно
оскорбился и стал с гневом кричать деду-епископу:
"Невозможно мне жить здесь! Все у тебя живут хорошо,
один я не могу пожить спокойно, отдай мне мои деньги, и
я уйду от тебя".
В обоих описанных и во всех подобных
случаях по молитве святого конфликты чудесным образом
прекращались: житница наполнилась пшеницей вновь (после
этого мать Вонифатия не запрещала больше сыну раздавать
нищим, сколько он хочет), а деньги, нужные для утешения
внука, явились сами собой на фелони епископа, и так
блестели, как будто только что были сделаны и вынуты из
огня. Вонифатий бросил их гневающемуся, сказав: "Вот,
возьми деньги, о которых ты скорбел, и да будет тебе
известно, что по смерти моей за свою скупость ты не
будешь епископом этой церкви!" – и так и вышло, а ведь,
как утверждает житие, тот копил их как раз для того,
чтобы впоследствии добиться поста епископа.
Хитрость во спасение многих
Бывали истории и вовсе "криминальные".
Например, апостол Фома (память 6/19 октября), ничего не
понимая в строительном деле, нанялся к индийскому царю
Гундафору, выдав себя за искусного зодчего, строить
палаты "как у римского императора". Более двух лет он
исправно получал у царя средства на строительство, но
так к нему, естественно, и не приступил, золото раздавал
нищим, а сам проповедовал. Когда афера раскрылась, от
мучительной казни его спасло лишь чудо: брат царя умер и
ангел Господень показал ему прекрасный дворец,
"выстроенный" Фомой для царя в Царствии Небесном, после
чего душа царского брата вернулась в тело, и он смог об
этом рассказать.
А вот живший в IV в. сщмч. Зотик
Сиропитатель (память 30 декабря/12 января) все же через
похожую историю мученически пострадал. В то время в
Константинополе усилилась проказа и, чтобы прекратить ее
распространение, император Константин Великий повелел
бросать в море всякого прокаженного. Тогда Зотик явился
к царю и предложил ему купить драгоценных жемчугов и
блестящих камней для утвари, уверяя, что очень опытен в
этих делах. Св. Константин знал священника и полностью
доверял ему, поэтому легко выдал крупную сумму денег, на
которую св. Зотик выкупил у воинов сколько смог
обреченных на утопление прокаженных и устроил для них,
говоря современным языком, хоспис, где сам и служил
больным.
Когда же Константин умер и на престол
взошел его сын Констанций, впавший в арианство, то Зотик
был призван во дворец дать отчет о царских деньгах. "Я
покажу тебе такое богатство, какого раньше ты не имел",
– ответил Зотик и повел царя к больницам. Там, показывая
прокаженных и больных, сказал: "Вот, царь, прекрасные
камни и блестящий жемчуг, которые я добыл для спасения
твоего с немалым трудом и дорогою ценою". Но
император-еретик только разгневался на святого и велел,
привязав его к диким мулам, гнать их через поля и
дороги, и так св. Зотик окончил земную жизнь.
Милость к павшим
На языке уголовного кодекса поступки ап.
Фомы и св. Зотика назывались бы растратами, а св.
Вонифатия – воровством. Напрашивается вопрос, как
милостивые святые отнеслись бы к тому, если бы что-то
украли у них? Вот, например, житие скончавшегося около
350 года (память 8/21 августа) святителя Мирона
Критского. Этот святой был земледельцем и постоянно
благотворил нуждающимся, раздавая им часть урожая.
Господь уберег его от искушений, постигших св. Филарета:
величина урожаев всегда соответствовала размерам
подаяний, и семье роптать не приходилось. Однажды,
застав на своем гумне воров, до того наполнивших мешки,
что даже не удавалось поднять их, он подошел и своими
руками помог поднять мешки на плечи; при этом он строго
запретил ворам рассказывать о его поступке. За свою
добродетельную жизнь святой Мирон впоследствии стал
священником, епископом и чудотворцем. Подобных историй в
житиях множество.
Можно также вспомнить и русского святого
прп. Макария Жабынского (память 22 января/4 февраля),
пожалевшего даже не вора, а оккупанта, врага Отечества.
Св. Макарий подвизался в Жабынской Введенской пустыни
близ г. Белева Тульской обл., в 1615 году восстановив ее
после разрушения вторгшимися в Россию поляками. Однажды,
молясь в лесу близ пустыни, он увидел умиравшего от
жажды польского воина, который, очевидно, отстал от
своего отряда и заблудился. Преподобный сотворил молитву
и ударил посохом по земле – и забил источник воды,
напоивший жаждущего.
А прп. Виталий Александрийский (память
22 апреля/5 мая) ради спасения падших женщин претерпевал
настоящее шельмование от лжеревнителей. В начале 600-х
годов этот шестидесятилений инок оставил свой монастырь
и пришел в Александрию. Там он составил себе список всех
блудниц, живших в городе, и еженощно посещал их по
одной. Днем старец нанимался на работу в город от утра
до вечера и брал за свой труд двенадцать медных монет.
За одну монету он покупал себе боб и вечером съедал его,
остальные же отдавал какой-либо блуднице и говорил ей:
"Умоляю тебя, за эти деньги всю эту ночь соблюсти себя в
чистоте, не делая ни с кем греха". Затем старец
затворялся с ней в ее комнате и всю ночь молился за нее,
а она спала.
Жители Александрии были уверены, что он
блудит, и стыдили его, говоря: "Отец, возьми себе одну
из блудниц в жены и сними рясу, чтобы не позорить
монашество", а он, желая скрыть свою добродетель от
людей, как бы сердясь, отвечал им: "Что хорошего мне
взять себе жену и заботиться о ней, о детях, о доме и
все дни проводить в заботах и в трудах? Зачем вы
осуждаете меня? Ведь не вам придется отвечать за меня
пред Богом. Заботьтесь каждый о себе, а меня оставьте".
Только после его кончины открылась правда, и устыженные
александрийцы, как пишет житие, "положили для себя
правилом никого никогда не осуждать".
Добровольное рабство
Случалось таким святым расставаться не
только с жизнью, имуществом и репутацией, но и со
свободой. Историю св. Павлина Милостивого (†431 г.,
память 23 января/5 февраля) знают многие: чтобы
освободить попавшего в рабство к вандалам молодого
человека, этот святой епископ добровольно заменил его и
долгое время жил рабом, пока промыслом Божиим не был
освобожден вместе с другими пленниками.
Менее известна история жившего в VI веке
в Африке св. Петра, бывшего мытарем (память 22
сентября/5 октября). Он был исключительно скуп и лишь
однажды кинул надоевшему ему нищему кусок хлеба. Вскоре
заболев, он увидел в видении, что только за эту
милостыню Господь отсрочил его смерть и дал время на
покаяние. После это бывший скупец и богач разительно
переменился, раздал нищим все свое имение и освободил
рабов, оставив лишь одного из них. Этого последнего
раба, после паломничества по святым местам, он принудил
продать его самого в рабство, что тот не без
сопротивления и сделал (иначе св. Петр угрожал сам
продать этого раба язычникам), а вырученные деньги тоже
раздать нищим. После этого Петр долгое время был рабом,
пока паломники из его города случайно не узнали его и не
пришли к его хозяину с просьбой отпустить этого великого
мужа с ними, так как князь их города очень печалился о
его исчезновении. Тогда св. Петр бежал из того дома и
скрывался от славы человеческой до самой смерти.
Кто их такому научил?
По крайней мере дважды продавал сам себя
в рабство и египетский монах Серапион Синдонит (память
14/27 мая) – один раз язычнику-скомороху, а другой раз –
градоначальнику, жившему добродетельно, но впавшему в
ересь. Оба раза он служил своим господам, пока те, под
его влиянием, не обращались к истинному Богу, а после
возвращал им заплаченные за него деньги и уходил. В
остальное время он питался подаянием и не имел ничего,
кроме одного синдона – грубого льняного плаща (за что
его и прозвали Синдонитом) – и Евангелия. Но вот однажды
Серапион встретил нищего, совершенно нагого, дрожавшего
от холода, и подумал: "Как это может быть, что я,
воображающий себя постником, ношу одежду, а этот нищий,
в образе которого – Сам Христос, мучается от холода?
Если я не покрою наготу его и попущу ему умереть от
холода, то буду осужден в день суда как убийца". Сняв с
себя плащ, он отдал его нищему, а сам остался нагой,
держа лишь Евангелие, с которым никогда не расставался
(надо понимать, насколько редки и дороги тогда были
книги – особенно Евангелие). Потом блаженный встретил
человека, которого вели за долги в темницу, и, не имея
больше ничего, продал и Евангелие, и уплатил долг
несчастного. Когда же Серапион пришел в хижину, в
которой иногда жил, и ученик преподобного, увидев его
нагим, спросил: "Где твой плащ?", старец отвечал: "Я
послал его туда, где мы найдем во много раз лучшее".
Ученик снова спросил: "А Евангелие твое где?" – "Чадо,
оно само велело мне себя продать, каждый день говоря
мне: " продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19:21)" –
ответил св. Серапион.
Комментарий священника. А на что ты готов ради
милосердия?
Как применить максималистские принципы
святых к себе, поясняет председатель отдела по
благотворительности Санкт-Петербургской епархии
протоиерей Александр Степанов:
– Раздать все – это евангельский идеал,
Сам Христос говорит: "Раздай все и следуй за мной"
(Мф.19:21). Но Он говорит это не всем! Он говорит это
юноше, который его спрашивает: "А что сделать сверх
исполнения заповедей?". Хочешь совершенства – вот тебе
путь: раздай все имение нищим.
Сейчас условия изменились: уже
невозможно продать себя в рабство, глава семьи не может
уже так единовластно распоряжаться имуществом родных,
как тысячу лет назад. Но сама по себе самоотверженность
хороша, и если человек готов служить ближним до такой
степени, до смерти и смерти крестной, – пусть служит. Но
распоряжаться, например, чужим имуществом даже в самых
благих целях, как Юрий Деточкин, сейчас абсолютно
недопустимо, не по-христиански. Нам надо творчески
искать другие формы.
Кто-то готов по слову Христову все
раздать, а кто-то пока не готов. Не надо делать слишком
многого. Каждый должен об этом хоть иногда задумываться,
но меру себе надо определять наедине со своей совестью.
И этот выбор и будет показывать меру нашего
христианства. Но уж точно христианин не может просто
жить на широкую ногу, ничего не жертвуя, и думать, что
все в порядке.
Верно ли выбрана мера, можно узнать по
плодам. Дерзновение святых оправдывалось тем, что оно
приносило добрый плод – и та же жена св. Филарета
Милостивого была утешена, и деньги внуку св. Вонифатия
вернулись. Если же очевидно, что человек благотворит,
разрушая что-то, разрушая свою семью, например, – так не
годится, и такое дело и не устоит. Во всем нужна мера,
просто мера святых больше, чем мера только ищущих
святости.
Православие и мир - 16.11.2009.
Вернуться на исходную страницу
|
