Вы искали: церкв ::: отображается вариант для сохранения (без активных ссылок)
Найдено:
2
1) ...
Максим, не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Они вдруг сделались очень непохожи сами на себя, они как-то поникли, и в Вепре уже не ощущался стальной стержень, о который сломало зубы столько прокуратур и полевых судов, а в Зефе исчезла его бесшабашная вульгарность и прорезалась какая-то тоска, какое-то скрытое отчаяние, обида, покорность... Словно они вдруг вспомнили что-то, о чем должны были и честно старались забыть.
- Я расскажу ему, - сказал Зеф. Он не спрашивал разрешения и не
советовался. Он просто сообщал. Вепрь промолчал, и Зеф стал рассказывать.
То, что он рассказал, было чудовищно. Это было чудовищно само по
себе, и это было чудовищно потому, что больше не оставляло места для
сомнений. Все время, пока он говорил - негромко, спокойно, чистым
интеллигентным языком, вежливо замолкая, когда Вепрь вставлял короткие
реплики, - Максим изо всех сил старался найти хоть какую-нибудь прореху в
этой новой системе мира, но его усилия были тщетны. Картина получалась
стройная, примитивная, безнадежно логичная, она объясняла все известные
Максиму факты и не оставляла ни одного факта необъясненным. Это было самое
большое и самое страшное открытие из всех, которые Максим сделал на своем
обитаемом острове.
Излучение башен предназначалось не для выродков. Оно действовало на
нервную систему каждого человеческого существа этой планеты.Физиологический механизм воздействия известен не был, но суть этого
воздействия сводилась к тому, что мозг облучаемого терял способность к
критическому анализу действительности. Человек мыслящий превращался в
человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки
бьющей в глаза реальности. Человеку, находящемуся в поле излучения, можно
было самыми элементарными средствами внушить все, что угодно, и он
принимал внушаемое как светлую и единственную истину и готов был жить для
нее, страдать за нее, умирать за нее.
А поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его
непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским
пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по
поводу того, что кричали газеты, брошюры, радио, телевидение, что твердили
учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц,
что провозглашалось с амвонов церквей. Неизвестные Отцы направляли волю и
энергию миллионных масс, куда им заблагорассудится. Они могли заставить и
заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую
ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании
направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с
восторгом; они могли бы заставить миллионы убивать друг друга во имя чего
угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую
эпидемию самоубийств... Они могли все.
А дважды в сутки, в десять утра и в десять вечера, гигантский пылесос
запускали на полную мощность, и на полчаса люди переставали вообще быть
людьми. Все подспудные напряжения, накопившиеся в подсознании из-за
несоответствия между внушенным и реальным, высвобождались в пароксизме
горячего энтузиазма, в восторженном экстазе раболепия и преклонения. Такие
лучевые удары полностью подавляли рефлексы и инстинкты и замещали их
чудовищным комплексом преклонения и долга перед Неизвестными Отцами. В
этом состоянии облучаемый полностью терял способность рассуждать и
действовал, как робот, получивший приказ. Опасность для Отцов могли представлять только люди, которые в силу
каких-то физиологических особенностей были невосприимчивы к внушению. Их
называли выродками. Постоянное поле на них не действовало вовсе, а лучевые
удары вызывали у них только невыносимые боли. Выродков было сравнительно
мало, что-то около одного процента, но они были единственными
бодрствующими людьми в этом царстве сомнамбул. Только они сохраняли
способность трезво оценивать обстановку, воспринимать мир, как он есть,
воздействовать на мир, изменять его, управлять им. И самое гнусное
заключалось в том, что именно они поставляли обществу правящую элиту,
называемую Неизвестными Отцами. Все Неизвестные Отцы были выродками, но
далеко не все выродки были Неизвестными Отцами. И те, кто не сумел войти в элиту, или не захотел войти в элиту, или не знал, что существует элита, - выродки-властолюбцы, выродки - революционеры, выродки-обыватели, - были объявлены врагами человечества, и с ними поступали соответственно.
Максим испытывал такое отчаяние, словно вдруг обнаружил, что его обитаемый остров населен на самом деле не людьми, а куклами.
2) ...аражено. А в пустыне придется, наверное, горстями их
сосать... Спасибо принцу-герцогу, мне бы без этих пилюль здесь каюк... А
принц-герцог молодчина, не теряется, не отчаивается в этом аду, лечит,
помогает, обходы делает, целую фабрику медикаментов организовал. Между
прочим, он говорил, что Страна Отцов - только кусочек, охвостье бывшей
великой нашей империи, и столица раньше другая была, в трехстах километрах
южнее - там, говорит, до сих пор остались еще развалины, причем, говорит,
величественные...
Дверь распахнулась, в комнату вошел сердитый Максим, голый, в одних
черных шортах, поджарый, быстрый, и видно, что злится. Увидев его, Гай
надулся и стал смотреть в окно.
- Ну, не выдумывай, - сказал Максим. - Пошли.
- Не хочу, - сказал Гай. - Ну их всех. С души воротит, невозможно.
- Глупости, - возразил Максим. - Прекрасные люди, очень тебя уважают.
Не будь мальчишкой.
- Да уж, уважают, - сказал Гай.
- Еще как уважают! Давеча принц-герцог просил, чтобы ты остался
здесь. Я, говорит, умру скоро, нужен настоящий человек, чтобы меня
заменить.
- Ну да, заменить... - проворчал Гай, чувствуя, однако, как внутри у
него, помимо воли, все размягчается.
- И еще Бошку ко мне пристает, обращаться к тебе прямо стесняется.
Пусть, говорит, Гай останется, учить будет, защищать будет, хороших ребят
воспитывать будет... Знаешь, как Бошку разговаривает?
Гай покраснел от удовольствия, откашлялся и сказал, хмурясь, все еще
глядя в окно:
- Ну ладно... Автомат брать?
- Возьми, - сказал Максим. - Мало ли что...
Гай взял автомат под мышку, они вышли из комнаты - Гай впереди,
Максим по пятам, - спустились по трухлявой лестнице, перешагнули через
кучу детишек, возившихся в пыли у порога, и пошли по улице к площади. Эх!
Улица, площадь... Одно название. Сколько же здесь людей разом погибло!
Говорят, раньше большой красивый город здесь был - театры, цирк, музеи,
собачьи бега... церкви, говорят, были особенной красоты, со всего мира
сюда съезжались посмотреть, а теперь - мусор один, не поймешь, где что
было. Вместо цирка - болото с крокодилами какими-то; метро было - теперь
там упыри, ночью по городу ходить опасно... Загубили страну, гады. Мало
того, что людей поперебили, поперекалечили - развели ведь еще какую-то
нечисть, какой сроду здесь никогда не бывало. Да и не только здесь...
Принц-герцог рассказывал, что до войны жили в лесу звери, похожие на
собак, забыл, как называются, умные были и очень добрые зверюги - все
понимали, дрессировать их было - одно удовольствие. Ну и конечно стали их
дрессировать для военных целей: под танки с минами ложиться, таскать
раненых, переносить к противнику посуду с заразой, ну и всякая такая
чепуха. А потом нашелся умник, расшифровал их язык, оказалось, что у них
язык есть, и довольно сложный, и что они вообще любят подражать, и глотка
у них так устроена, что некоторых можно было даже обучить говорить
по-человечески, не всему языку, конечно, но слов по пятьдесят, по
семьдесят они запоминали. В общем, диковинные были животные, нам бы с ними
дружить, учиться друг у друга, друг другу помогать - они, говорят,
вымирали... Так нет же, приспособили их воевать, приспособили их ходить к
противнику за военными сведениями. А потом война началась, стало не до
них, вообще ни до чего стало. И вот - пожалуйста: упыри. Тоже мутанты,
только не человеческие, а звериные - очень опасные существа. По Особому
Южному Округу был даже приказ о борьбе с ними, а принц-герцог - тот прямо
говорит: нам всем здесь конец, будут здесь жить одни упыри...
Гай вспомнил, как однажды в лесу Бошку со своими охотниками
подстрелил оленя, за которым охотились упыри, и началась драка. А мутанты
- какие он драчуны? Выпалили по разу из своих дедовских, бросили ружья,
сели и закрыли глаза руками, чтобы, значит, не видеть, как их рвать будут.
И Максим то...
совпадение обнаружено на 439845 знаке ::: Перейти к найденному