Христианская топография Козьмы Индикоплова и Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского
Издательство "Индрик" выпустило в свет две книги, представляющие собой публикации ценнейших памятников древнеславянской литературы, содержанием которых является описание устройства мира, основанное на библейской космологии. Это "Книга нарицаема Козьма Индикоплов" [Книга нарицаема Козьма Индикоплов. / Изд. подгот. В. С. Голышенко, В. Ф. Дубровина. М.: Изд-во "Индрик", 1997. - 825 с., 49 илл. (Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова РАН)] и "Шестоднев" Иоанна экзарха Болгарского [Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского. Ранняя русская редакция / Изд. подгот. Г. С. Баранкова. М.: Изд-во "Индрик", 1998. - 768 с., 8 илл. (Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова РАН)]. Из глубины веков эти произведения донесли до нас энциклопедические сведения о морях, реках, далеких землях и странах, животном и растительном мире, планетах и звездах, Солнце и Луне. Христианские представления о строении Вселенной сочетались в этих памятниках с данными античной науки.
Оба эти издания объединяет то, что они подготовлены в Институте русского языка РАН им. В. В. Виноградова и осуществлены при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Книга Козьмы Индикоплова издается по древнейшему сохранившемуся списку этого памятника, написанному, как это следует из записи писца, в 1495 г. в Ярославле. Сама же рукопись хранится в Государственном Историческом музее (собр. Уварова N 566). Шестоднев Иоанна экзарха публикуется по русскому списку третьей четверти XV в. из собрания Российской Государственной библиотеки (собр. Московской Духовной академии N 145). Текст рукописных книг передается в них с делением на слова, буква в букву, строка в строку, лист в лист, как это принято в лингвистических изданиях названного выше Института.
Характерной чертой обоих научных изданий является наличие большого по объему справочного аппарата. В первом из них ("Книга нарицаема Козьма Индикоплов") имеется Предисловие, Введение, содержащее анализ внешнего вида рукописи, детальное описание ее графико-орфографических особенностей. Отдельная статья посвящена вопросам воспроизведения и комментирования текста. В комментариях даны палеографические наблюдения над текстом рукописи, филологические и лингвистические замечания, касающиеся ее дефектных мест. Осуществляется комментирование явлений, отражающих особенности древнерусского перевода текста, текстологические комментарии к нему основаны на материале греческого оригинала. При необходимости для комментариев привлекаются данные из других списков этого произведения. К тексту рукописи дан полный Указатель слов и форм, который предварен вступительной статьей, объясняющей принципы его составления. В Приложении приведены миниатюры из публикуемой рукописи.
Справочный аппарат к "Шестодневу" Иоанна экзарха Болгарского состоит из Предисловия, ряда исследовательских статей: Из истории изучения Шестоднева Иоанна экзарха, Историко-культурное значение Шестоднева Иоанна экзарха Болгарского, Археографические сведения о списках Шестоднева, Текстология и язык списков Шестоднева Иоанна экзарха Болгарского, Лексико-словообразовательные особенности списков ранней русской редакции, Палеографическое описание и языковые особенности публикуемой рукописи и отдельной статьи, в которой сообщается о принципах воспроизведения текста и комментариях к нему. Комментарии имеют текстологический и лингвистический характер, в них также приводятся разночтения по 6 спискам памятника, представляющим разные в текстологическом и языковом отношении редакции Шестоднева. В отличие от издания Книги Козьмы Индикоплова, Указатель в Шестодневе не является грамматическим, а составлен по предметно-тематическому принципу, т. е. в него преимущественно вошли слова, относящиеся к естественнонаучной и богословской лексике памятника, а также слова, характерные для переводческой деятельности Иоанна экзарха. В нем приводятся также греческие соответствия славянских слов. Кроме того, в издании имеется Указатель личных имен и собственных названий, а также Географический указатель. В Приложении восполнены пропуски, которые наблюдаются в списках ранней русской редакции Шестоднева, в конце книги приведены иллюстрации из публикуемой рукописи.
Чтобы понять значение этих памятников для истории русского языка и литературы, следует обратиться к их содержанию Имея во многом общую проблематику и сходные авторские задачи, эти произведения обладают и рядом существенных отличий. "Книга нарицаема Козьма Индикоплов" (ее полное название - "Христианская топография" Козьмы Индикоплова) является древнерусским переводом византийского сочинения VI в., принадлежащего купцу и путешественнику Козьме Индикоплову, в конце жизни принявшему монашество. Предполагается, что этот перевод был выполнен на Руси в конце XII в. - нач. XIII в. Традиция неверно приписывает автору этой книги путешествие в Индию (отсюда и его прозвище - Индикоплов). Общепризнанно, что он плавал в трех морях - Ромейском (Средиземном), Аравийском (Красном), Персидском (Персидском заливе) и описывал в своем произведении то, что он видел в разных странах. Во время путешествия в Эфиопии (Адулисе) он обнаружил две греческие надписи, содержащие описание царствования египетских царей Птолемеев, часть которых "избилося и погибоша", и которые он скопировал и привел в своем труде. Е. К. Пиотровская отмечает, что "до настоящего времени их текст, являющийся важным историческим источником, известен лишь по сочинению Козьмы" [См. Христианская топография Козьмы Индикоплова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XI- первая половина XIV в. - Л., 1987. - С. 465]. Книга Козьмы обнаруживает знакомство их автора и с трудами античных ученых, однако его отношение к ним в целом резко отрицательное.
Основная задача, которой руководствовался в своем произведении Козьма, - дать описание устройства Вселенной ("поведаа христианскаа изложениа божественнаго писаниа и хотениа являя всего мира образъ") и показать, что желающий быть христианином не может находиться под влиянием античных представлений о строении мира ("яко не мощно есть христианьствовати хотящему быти в повиновение внешних прельсти, ина кроме божественнаго писаниа полагающе"). В свое произведение Козьма включил отрывки из четырех Слов Шестоднева Севериана Гавальского, чтобы углубить и расширить приводимые им самим сведения о первых днях творения. "Христианская топография" Козьмы Индикоплова состоит из 12 Слов - глав, в которых содержится описание мира и его строение. Согласно Козьме, находившемуся под сильным влиянием космологических представлений богословов антиохийской школы [Антиохийская богословская традиция покоилась на позициях буквалистского толкования Библии. Представители антиохийской школы (Ефрем Сирин, Феодор Мопсуэстийский, Иоанн Златоуст, Севериан Гавальский) отрицательно относились к идее шарообразности Земли и небесных сфер. В их космогонической системе небесный свод опирался на Землю, что делало невозможным ее движение. Для объяснения смены дня и ночи в эту систему вводятся горы, за которыми скрываются светила], устройство Вселенной таково: небо в форме свода окружает плоскую четырехугольную землю, омываемую со всех сторон мировым океаном. Из учения Феодора Мопсуэстийского Козьма заимствует идею о символике Моисеева храма и ковчега как космологической модели Вселенной [Подробнее об это см. Чолова Цв. Естественонаучните знания в средновековна България. - С., 1988. - С. 155]. В первый день Бог создал первое небо - "вечный свет", во второй день - видимое небо и отделил воды под твердью от вод, находящихся над твердью. Земля связана с первым небом "по широте". Два неба вместе с Землей образуют Вселенную. Земля, окруженная океаном, имеет четыре "пучины", по которым плавают люди: это Ромейская (пропущенная в рукописи Книги Козьмы), "Оравииская, Перьская и Урканская". Сама Земля разделена на три континента - Европу, Азию и Африку.
Увлекательны рассказы о животном и растительном мире стран, которые посетил Козьма. Среди них имеются описания как тех животных, которых он видел собственными глазами, как например, вельблудопардусъ (жираф), так и других, изображения которых он встречал на своем пути, например, единорога. Так, среди жирафов он отмечает диких и живущих при дворе царском, которых приручают "измлада" и оставляют "на видение" царю. Когда же жирафу дают "пити пред царемь в лохани велицыи, млеко или воду, аще не простреть преднюю ногу, не может досящи и пити на землю, понеж и ногам и прьсемь и шии высоком быти, бес пря раздвигающи ногы, тогда можеть пити". И далее Козьма прибавляет: "Сиа видевше написахомъ". Еще одного зверя, "ноздророга" (носорога), "страшного" на вид, мощного, способного выкорчевать дерево из земли, с толстой кожей, подобной слоновьей, он видел в Эфиопии, "далеча стоя". Другого же дикого зверя - единорога - сам Козьма не видел, но передает то, что другие говорят о нем, "яко страшенъ есть и непобедим". Зато он видел его "телеса медяна поставлена в Ефиопии в храме". "И коня речного (бегемота) не видех убо, имам же от него зубы велики... яже и продах зде", - прибавляет торговец- путешественник.
Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского был создан в Болгарии в конце IX - начале X в. во время правления болгарского царя Симеона в период расцвета болгарской литературы. Его автор - болгарский пресвитер Иоанн - был человеком редкой учености и энциклопедических знаний. Он составил свой Шестоднев для новообращенных славян-христиан с целью толкования 1 главы библейской книги "Бытие", в которой повествуется о создании мира в шесть дней. В каждом из шести Слов, своеобразных глав книги, он рассказывает об одном из дней творения. Шестоднев Иоанна экзарха - компилятивное произведение. Составляющими его частями являются переводы, сделанные Иоанном из Шестодневов Василия Великого и Севериана Гавальского. Однако несомненно, что преобладающую роль в Шестодневе играли переводы из сочинения Василия Великого, одного из представителей каппадокийского богословия, стоящего на позициях теологического рационализма. Именно с этими переводами перекликается в значительной степени авторский текст Шестоднева. Возможно, именно поэтому Шестоднев Иоанна экзарха в рукописях нередко приписывали Василию Великому.
В учении каппадокийцев Иоанну импонировали их опора на разум в исследовании земных предметов и явлений, а также терпимое отношение к античной мудрости. Иоанн экзарх идет дальше Василия Великого и предлагает в своем произведении широко использовать достижения античных авторов, которые "много потрудились" на пользу своего учения. В авторских частях Шестоднева показано, как с помощью этого учения можно определить продолжительность года, получить данные о размерах и форме небесных светил. С помощью этого учения можно узнать и о строении видимого мира и о том, как устроен человек. Иоанн экзарх принял в своем труде геоцентрическую систему мироздания Птолемея-Аристотеля. Он находился в этом вопросе под сильным влиянием идей Аристотеля. Как и древнегреческий философ, он исходит из идеи шарообразности Земли, покоящейся в центре сферического небесного свода. Со сводом связано несколько концентрических с ним подвижных небесных "кругов" (аристотелевских сфер). К кругам прикреплены два светильника - Солнце и Луна - пять "плавающих" звезд (планет) и неподвижные звезды. Со ссылками на Аристотеля Иоанн объявляет, что Солнце, Луна и звезды имеют "обьлъ образъ". Достаточно точны результаты измерения длины окружности (252 000 стадиев) и диаметра Земли (80 000 стадиев), приведенные в Шестодневе, которые были сделаны Эратосфеном Киренским, хранителем Александрийской библиотеки. Козьма Индикоплов был далек от этих данных античной науки и считал размеры Земли намного меньше приведенных, ограничивая ее величиной известной, обитаемой земли.
С теорией шарообразности Земли у греческих ученых было связано изучение различий времен года в разных странах, которое привело к мысли о разделении Земного шара на географические пояса, или зоны. Этим вопросом занимались Парменид, Аристотель, Страбон и особенно Посидоний. Античные ученые разделяли Землю на пять поясов и утверждали, что пригодными для обитания являются лишь два из них - умеренные. Иоанн разделяет эту точку зрения и стоит здесь в научном отношении выше Козьмы с его отрицанием шарообразности Земли и учением о ее разделении на три пояса. Он, как и античные авторы, говорит о пяти поясах, или "полосах". Два крайних пояса Иоанн считает необитаемыми по причине царящего там вечного холода. Средний экваториальный назван им "поясом пожженным" и признан также необитаемым. Зато два других - северный и южный умеренные - он считает обитаемыми. В то же время Козьма Индикоплов, руководствуясь здравым смыслом путешественника и собственными наблюдениями, отрицает наличие этого последнего пояса, подобного "нашеи вселеннеи", на основании того, что "сего ж ни единъ же виде когда, ни слыша"
Жителей северной умеренной "полосы" Иоанн экзарх называет "иностеньниками", т. е. имеющими одну тень, которую они всегда "преклоняют" на север, тогда как жители южной "полосы" также имеют одну тень, падающую на юг. Таким образом, Иоанн не отвергает мысли о существовании "антиподов", которая подвергалась резкой критике со стороны первых христианских отцов церкви. Наличие антиподов допускали такие античные мыслители, как Пифагор, Платон, Аристотель, Страбон, Эратосфен и многие другие, исходя в своих рассуждениях из того, что южный умеренный пояс существует по симметрии с обитаемым известным северным. Козьма Индикоплов подвергает это учение "о противноногих" яростным нападкам как не соответствующее его космографическим представлениям и безжалостно высмеивает его. По-видимому, это его рассуждение было мало понятным не только читателям, но и переписчикам текста, так как в публикуемой рукописи Христианской топографии само название антиподов искажено и вместо "противноногих" написано "противно многых".
Из текста II, III, IV Слов видно, что Иоанн хорошо знал "Метеорологику" Аристотеля. У него же, правда в несколько упрощенном виде, Иоанн заимствовал классификацию живых существ, в которую включал четыре вида: 1) растения, имеющие способность к питанию и росту; 2) водные и пресмыкающиеся животные, а также птицы, обладающие ощущением; 3) наземные животные, способные ходить; 4) человек. Как христианский писатель, Иоанн подчеркивает, что человек является венцом творения, так как имеет разумную душу и свободу выбора. В VI Слове он приводит небольшой трактат по анатомии и физиологии человека, который был составлен им на основе "Истории животных Аристотеля" или компиляции Мелетия - "Трактата о естестве человека".
Как уже было сказано выше, значительная часть Шестоднева написана самим Иоанном и именно здесь читатель находит наиболее интересные сведения по разным областям знаний, заимствованные автором у античных писателей. Жалуясь на "нищету своего ума", Иоанн отмечает, что он составил свой Шестоднев "от святого Василия, Иоанна и Севериана и Аристателе философа и инех, якоже сам свидетельствует в пролозе". Под "инеми" скорее всего следует иметь в виду тех греческих ("внешних") философов, которых так рьяно критиковал Козьма Индикоплов в своем сочинении. Достаточно сказать, что Иоанн экзарх упоминает среди них не только Аристотеля и Платона, которых цитирует местами дословно, но Парменида, Фалеса, Демокрита. Список, приводимый Козьмой, несколько скромнее: это Сократ, Пифагор, Платон, Аристотель, однако Козьма не излагает подробно суть их учений, как это делает Иоанн, обращаясь к древнегреческим ученым. Чаще всего Козьма лишь упоминает их или сомневается в том, что они "или инъ кто от достоявленых внешних философъ сподобися прорещи что таково ли проповедати полезно миру въскресение мертвымь и царьство небесное, неподвижимо дарованно человеком, но точию от числъ и мирьскаго учениа..." В то же время в Книге Козьмы мы дважды находим упоминания о легендарной Атлантиде: "Атантдлид же остров некыи полагает на западе вне, в океане к Гадиром, великь неизреченъ, и жирующаа в нем языкы...И тому же острову от Бога потоплену быти глаголеть. Сего ж и Платонъ и Аристотель похваляета, и Проклъ въспоминаеть".
Существенно разичается подход Иоанна и Козьмы к изображению животного мира. Если практичный человек и торговец Козьма, описывая животных, большую часть которых он видел своими глазами, прежде всего подмечает ту пользу, которую можно из них извлечь, то Иоанн при изображении животных, птиц и рыб руководствуется совсем другими мотивами. И тот и другой, например, упоминают в своих произведениях таких обитателей морей, как "фокы" (тюлени) и "делфини". Однако если Козьма сообщает о том, каковы эти животные на вкус ("делфиново ж мясо яко свино еще ж и смердяще, фоково ж яко свино мясо, но бело и не смердяще"), то Иоанн характеризует их как живородящих, а о их детенышах сообщает, что всякий раз, когда они чего-нибудь испугаются, прячутся в материнскую утробу.
В своем труде Иоанн экзарх пытается классифицировать водных животных, среди которых выделяет черепокожных, мягкочерепных и мягкотелых (моллюсков). Достаточно подробно он рассматривает их строение и физиологию Такой же классификации подвергаются в Шестодневе птицы и насекомые. В то же время жизнь птиц, рыб, насекомых и животных служит в Шестодневе поводом для благочестивых назидательных рассуждений. В этом проявляется как христианская традиция нравоучительных рассказов из жизни животных, служащих примером для поведения человека, так и античная традиция аллегорических толкований жизни животных. Союз мурены и ехидны делает возможным дать наставления супружеским парам, жизнь полипа становится поводом для обличения людского лицемерия, рассказ о большой рыбе, пожирающей меньшую и слабую, переосмысляется в социальном плане - богатый отбирает имение бедного. В духе античных сказаний даны в Шестодневе сюжеты об алкионе (птице зимородке), морском еже, малой рыбке ехинии, задерживающей корабли.
В Шестодневе находит свое выражение и другая средневековая традиция, которую условно можно назвать грамматической, ибо в этот период человек "открывал мир через слово и в слове, подчас принимая слово за мир" [Уколова В. И. Античное наследие и культура раннего средневековья. - М., 1989. - С. 214]. В этой связи Иоанну экзарху был чрезвычайно интересен Севериан Гавальский с его стремлением через познание значения слова перейти к раскрытию истины. Под сильным влиянием Севериана, как было отмечено выше, находился и Козьма Индикоплов. Но для него весь интерес к Севериану сосредоточивается на его космологической концепции, тогда как Иоанн экзарх не проявляет большого интереса к "комарному" устройству мира, хотя и приводит точку зрения Севериана по затронутым космологическим вопросам. Гораздо шире привлекаются фрагменты из Севериана там, где Иоанну необходимо увидеть и истолковать содержащийся в словах сокровенный смысл. Сказанное относится к таким словам, как первенець, единочадъ (единородный), отець, сынъ, властелинъ, запрещати, повелевати, объявляти, и многим другим, употребляемым в Священном Писании.
Обращает на себя внимание интерес Иоанна к грамматической форме, которая также является для него объектом комментирования. Так, в I Слове Шестоднева вслед за Северианом Иоанн четко разграничивает употребление двух форм прошедшего времени - имперфекта и аориста глагола быти применительно к Богу и человеку. Говоря о Боге, подобает употреблять форму имперфекта беаше (времени, употреблявшегося для обозначения длительного действия, не ограниченного во времени), а о человеке говорить бысть (в аористе, т. е. во времени, обозначающем действие, совершенное в прошлом и мыслившееся как законченный акт). Этими грамматическими формами подчеркивалась вечная изначальная сущность Бога и "тварность" созданного Им человека. Грамматическая форма единственного числа существительного "по образу", а не множественного - "по образомъ", является свидетельством единосущия Бога.
Произведение болгарского автора обладает большим эмоциональным воздействием на читателя. Оно проникнуто чувством радости бытия, восхищением разнообразия его красок и форм. С большой любовью и теплотой автор говорит о красоте окружающего мира - будь это зеленеющая нива, бущующее море или волнующая воображение картина звездной ночи. Он умеет любоваться распускающимся цветком и вызывать жалость к маленькой рыбке.
Шестоднев и Книга Козьмы Индикоплова были одними из наиболее популярных произведений в репертуаре русской книжности. Они сохранялись и бережно переписывались на Руси в течение многих веков. Только полных списков Шестоднева Иоанна экзарха насчитывается более 50, а Книга Козьмы Индикоплова (полный текст или отрывки) сохранились более чем в 90 списках. Несмотря на значительную разницу в подходах к описанию устройства мира (а может быть, именно в силу этих различий), древнерусские книжники иногда включали оба эти сочинения в один рукописный сборник. Как правило, в таких случаях этот сборник богато иллюстрировался. Следует отметить, что Книга Козьмы вообще привлекала своих читателей обилием миниатюр, а лицевые (т. е. содержащие миниатюры) списки Шестоднева довольно редки [Иконографическая традиция Христианской топографии Козьмы Индикоплова изучена Е. К. Рединым, который оставил наблюдения и над лицевыми списками Шестоднева см.: Редин Е. К. Христианская топография Козьмы Индикоплова по греческим и русским спискам. - М. , 1916. Редин Е. К. О некоторых лицевых рукописях "Шестоднева" Иоанна экзарха Болгарского. - М., 1902]. В первом из памятников содержались изображения самого автора - Козьмы Индикоплова, Ноева ковчега на горах Араратских, изображения стран света, знаков зодиака, Вавилонского столпотворения, восхода и захода света, диковинных зверей и растений. Миниатюры второго произведения- Шестоднева - иллюстрировали каждый из библейских дней творения. Обращение к текстам обоих памятников в среде русских книжников продолжалось еще в XVII в., когда появилась поздняя русская редакция Шестоднева Иоанна экзарха, одним из источников которой стала "Христианская топография" Козьмы Индикоплова. Составитель этой редакции включил в текст Шестоднева не только отрывки, но даже и миниатюры из нее.
Таким образом, судьбы этих двух произведений тесно переплелись, и каждое из них по-своему влияло на распространение естественнонаучных взглядов на Руси. Несомненно, что неизмеримо большее научное значение здесь имел Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского. Однако нельзя не учитывать, что в течение веков в древнерусской литературе сосуществовало два разных направления в развитии взглядов на природу и мир в целом. Но несмотря на различия в подходах их авторов в объяснении природных явлений и разницу в создании космологической модели мира, оба памятника были едины в своей христианской сущности и назначении, так как учили, что Бог создал мир в шесть дней, и прославляли Его как Творца всего сущего.
Беляева Г.С.
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
