По поводу "Бесконечного тупика"

Циолковский - редкий тип человека не от мира сего. Деревенский чудак, которого соседи считали городским сумасшедшим. С точки зрения быта и здравого смысла это так и было. Вот место из его автобиографии "Черты из моей жизни":

"Вставал я и долго что-нибудь бормотал без сознания, иногда сходил с постели, блуждал по комнатам и прятался где-нибудь под диваном... <···>. У меня сверкали электрические молнии, гремели громы, звонили колокольчики, плясали бумажные куколки, проделывались молнией дыры, загорались огни, вертелись колёса, блистали иллюминации и светились вензеля. Толпа одновременно поражалась громовым ударом"...

<···> Константин Эдуардович Циолковский родился 17 (5 сентября) 1857 г. в Ижевске. Отец - поляк, Эдуард Игнатьевич Циолковский. Мать - Мария Ивановна Юмашева - русская с примесью татарской крови. Смесь вышла бурная и непредсказуемая. Об отце Константин Эдуардович в автобиографических набросках "Черты моей жизни" написал:

"Вид имел мрачный. Был страшный критикан и спорщик... Отличался сильным и тяжёлым для окружающих характером".

В Вятке девятилетний Константин катался на коньках, провалился в прорубь, <···> заболел скарлатиной и почти полностью оглох. Учиться стало трудно. За неуспеваемость был оставлен на второй год, а в тринадцать лет и вовсе отчислен из Вятской мужской гимназии. Стал читать все немногочисленные книги из отцовской библиотеки. Характером Константин был в отца - нелюдимый, тяжёлый. Сидел в одиночестве и читал. Наконец отцу надоело это чтение, сыну тоже, ибо все книги кончились, и в 1873 году отец отправил 16-летнего сына в Москву, якобы в какое-то училище. Никакого училища не случилось.

"Что я мог там сделать со своей глухотой! Какие связи завязать? Без знания жизни я был слепой в отношении карьеры и заработка. Получал из дома 10-15 рублей в месяц. Питался одним чёрным хлебом, не имел даже картошки к чаю".

Вообще-то, 15 рублей в месяц - приличные деньги по тому времени. Жалование квалифицированного рабочего-металлиста. Допустим, что молодой самоучка тратил деньги на книги. И <···> посвящал себя размышлениям о вечном. [Обдумывал] <···> он, сидя в Чертковской библиотеке целый год, глубокие проблемы:

"Нельзя ли устроить поезд вокруг экватора, в котором не ощущалась бы сила тяжести?" "Нельзя ли строить металлические аэростаты, вечно носящиеся в воздухе?", "Можно ли подняться за атмосферу в небесные пространства?"

Второй год (1874) те же проблемы уже 17-летний Константин стал обдумывать в Румянцевском музее (позднее - Ленинка).

Перемещение из одной библиотеки в другую он совершил синхронно с библиотекарем Николаем Фёдоровичем Фёдоровым, по происхождению бывшим незаконным сыном князя П. И. Гагарина и пленной черкешенки.

Проблемы, которыми озаботился молодой Константин, особо нравились незаконному отпрыску княжеского рода Гагариных. Николай Фёдоров как раз в это время измышлял свою философию "общего дела", суть которой в том, что у всех ныне живущих есть долг перед всеми предыдущими поколениями, "отцами", - их воскрешение во плоти и во всей славе. Отцы родили детей, теперь за ними нарос огромный нравственный долг: родить отцов. Именно это и должно стать главной задачей науки близкого будущего.

<···> Вот только куда девать такую прорву народа - этих отцов с матерями? Это не на шутку беспокоило старца-альтруиста. И тут его взор упирался в звёздные дали. Вот где сколько угодно места! В ту же сторону смотрел и юный Константин. Космос! Туда всех и отправим. Каким образом? Ну, человеческая мысль найдёт выход.

Отец уже умирал, денег больше не было. До его воскрешения было ещё далеко. Константин вернулся, стал репетитором по арифметике-физике, пользуясь теми крохами, что вычитал в книгах [("крох", значит, было достаточно)].

Так прошло четыре года. Желающих репетировать у глухого учителя становилось всё меньше. Он сдал экстерном экзамены на право преподавания в начальных классах (учитель уездной школы). По назначению от Министерства просвещения Константин Эдуардович едет в Боровск на свою первую государственную должность - учителем арифметики в единственное в Боровске уездное училище. Трудно сказать, почему, будучи почти глухим, юному Константину было невозможно учиться, но вполне возможно - учить. Видно, второе легче. Но, как пишут многие его бывшие ученицы, преподавал он интересно. Всё опыты по физике ставил. Искры летят, что-то гукает, трещит, шарики катаются... <···> Двоек же, в отличие от опытов, не ставил. Всё "хорошо" да "отлично". Это нравилось более всего.

В Боровске Циолковский снимает квартирку и тут же совершает одно из своих редких удачных практических действий: он предлагает молоденькой хозяйке - Варваре Евграфовне Соколовой (дочери священника единоверческой церкви) - руку и сердце (1880). <···> Женихов в Боровске совсем не густо. Можно сказать - вовсе нет [(кому и кобель жених...)]. Константин шёл нарасхват. Варенька мгновенно соглашается. Позже, не конфузясь, Константин Эдуардович написал:

"Я женился без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Браку я придавал только практическое значение".

<···> Сразу началось "только практическое значение". Жених ушёл прямо после венчания, оставив гостей, приглашённых тестем, наедине с поросёнком и невестой. Им же больше досталось. Ушёл он покупать токарный станок.

И тут же приступил к изготовлению на этом станке чего-то вроде <···> небольшой центрифуги.

Изучал на ней, при каких перегрузках живые организмы перестают ими быть.

"Ни одно живое существо мне убить не удалось, - то ли огорчается, то ли радуется экспериментатор. - Вес рыжего таракана, извлечённого из кухни, я увеличивал в 300 раз, а вес цыплёнка - раз в 10; я не заметил тогда, чтобы опыт принёс им какой-то вред".

Отлично, Константин! Конечно, не убить цыплёнка - это не то же самое, что воскресить отца...

Так как никакого результата достигнуто не было [(или так как результат был особо впечатляющим)] - рыжий таракан как бегал, так и бегает по кухне, то Константин Эдуардович приступил к науке. Он придумал молекулярно-кинетическую теорию газов.

И отправил рукопись "Теория газов" в Русское физико-химическое общество. И вскоре (о прекрасные патриархальные времена!) получил ответ от самого Менделеева: кинетическая теория газов уже открыта более 25 лет назад трудами Клаузиуса, Больцмана, Максвелла и Ван-дер-Ваальса, о чём (и о ком) молодой учёный никогда не слышал.

<···>

И тут <···> Циолковский прочитал какую-то статью о дирижаблях. На многие последующие годы дирижабль стал главным увлечением Циолковского. Не ракеты, а именно дирижабль. В нём он видит возможность стать известным и вырваться из провинциальной нищеты.

Он посылает рукопись "Аэростат металлический управляемый" Менделееву, а тот передаёт учёным Русского технического общества. И снова - нечто обескураживающее. Ответ гласит:

"Милостивый государь!

Представленный Вами проект построения металлического аэростата, способного менять свой объём, не может иметь практического значения, поэтому просьбу о субсидии на постройку модели решено отклонить".

За время учительства в Боровске, а потом в Калуге (с 1892 года, в женском епархиальном училище), Циолковский написал около 600 работ на разные темы. В том числе - на философско-метафизические. Многие из них он сумел издать. И всё посылал и посылал - в библиотеки, общества, отдельным лицам. О Циолковском постепенно перестали говорить как об "изобретателе, показывающем несомненную талантливость", а стали говорить всё больше как о безнадёжном прожектёре и городском сумасшедшем. На его письма перестали отвечать. Только один раз его рассылка имела феноменальный практический результат. Но это произошло уже при большевиках.

После смерти сына Ивана, в разгар гражданской войны, Циолковский высылает оставшиеся у него 58 брошюр про дирижабль командованию Южного фронта с предложением "начать стройку металлических дирижаблей для расширения транспорта". "Сам я стар, - заканчивал он призыв, - глух и слаб, мне необходим проводник, достаточное питание, самую простую одежду..."

Выглядит это в условиях разрухи и братоубийства дико и потому подозрительно. "Проводники" быстро прибыли. За Циолковским приезжают чекисты, увозят и сажают его в подвал. Достаточного питания, правда, не дали. Подержав изобретателя-контрреволюционера пару недель в походном допре и допросив его, даже чекисты уловили, что имеют дело с безумным стариканом, от которого пользы врагу быть не может, но и вреда для пролетариата тоже никакого. Изумлённого сверх меры поворотом судьбы изобретателя посадили в товарняк и отправили домой.

Настоящий успех тоже пришёл при большевиках. Когда они мало-мальски укрепились у власти и им понадобились свои собственные учёные. <···> В 1919 году Циолковский был избран в Социалистическую Академию (будущую Академию наук СССР), а 9 ноября 1921 года учёному была дарована пожизненная пенсия как шкрабу (ШКольному РАБотнику). И тут как раз <···> тиснули работу немца Германа Оберта (в 1923 году) "Ракета к планетам", про космические полёты на ракетах <···>. Начался бум интереса. В Москве при обильных толпах прошли научные диспуты "Полёт на другие миры". Следствием бума стал роман Алексея Толстого "Аэлита".

Циолковский был сражён. Он же опубликовал [статью] примерно об этом ещё в 1903 году! Но с той статьёй "Исследование мировых пространств реактивными приборами" тогда случилась неприятность: <···> большая часть тиража номера <···> была конфискована полицией (за долги журнала). <···>

Поэтому после триумфа Оберта Александр Чижевский - молодой калужанин, друг и ученик калужского мечтателя - организовал переиздание той старой статьи с предисловием на немецком языке. Изданная в Калуге брошюра была разослана по 400 адресам ведущим учёным всех стран мира. Оберт прочёл и ответил Циолковскому (по-русски!), признавая его приоритет.

<···>

Давайте, однако, глянем, каким образом Циолковский пришёл к своей идее использовать ракеты для освоения космоса.

Мы помним, что первую идею о проникновении человека в космос (с целью расселить в нём невообразимые толпы воскрешённых отцов) Циолковский получил от Николая Фёдорова в 1874 году. А занялся проблемой освоения космоса только в 1897 году. То есть только через 23 года! Отчего же такой временной зазор?

Он объясняется тем, что только в 1896 году Циолковский прочитал книгу А. П. Фёдорова (не путать с духовным учителем, основателем русского космизма Н. Ф. Фёдоровым!) "Новый способ воздухоплавания", исключающий воздух как опорную среду. В ней А. П. Фёдоров предложил схему реактивного движения и набросал схемку ракеты с кабиной пилотов, баками горючего, камерой сгорания и соплом для выброса газов. Между прочим, очень похожие идеи и похожую схему высказал и нарисовал накануне казни народоволец Николай Кибальчич. В конце концов, китайцы без всякой науки <···> изобрели пороховые ракеты и запускали их сотни лет. И это было широко известно. Сие означает, что подобные идеи и рисунки были частым явлением. <···> И только благодаря невероятному стечению исторических обстоятельств именно городской чудак Циолковский стал основоположником и отцом космонавтики.

Да, а как же "формула Циолковского", без которой ракета и с места не сдвинется? <···>

<···> [Помогла] <···> формула Ивана Всеволодовича Мещерского, выведенная для [описания] движения точки с переменной массой (статью Мещерского "Динамика точки переменной массы" Циолковский увидел в одном из физических журналов <···> весной 1897 года). Циолковский использовал эту формулу для расчёта скорости ракеты с переменной массой <···>. <···>

Да, всё сделанное Циолковским к 1903 году в области будущей космонавтики недурно. Особенно на фоне его многословных рассуждений и доказательств, что космоса нельзя достичь ни на пушечном ядре (это он реагировал на роман Жюля Верна "Из пушки на луну"), ни даже на любимом дирижабле. Это ещё хорошо, что в то время Циолковский не читал приключения [(о приключениях)] Тартарена из Тараскона, а то бы пришлось доказывать несбыточность достижения иных планет на диких гусях.

Многие десятилетия ничего не говорилось о философии основоположника космонавтики. И вот - настало время! <···>

Так называемая философия Циолковского - это смесь самых разных сведений, почерпнутых им из вторичных источников, и многоречивых собственных фантазий на эти темы. Мечтатель-отшельник. Фантазёр из Калуги. Гений космической эры. Великий учёный. Первокосмонавт. Радетель всеобщего счастья...

Вот! Последнее наиболее точно. Очень хотел Константин Эдуардович счастья для всех. Чтобы все как один были счастливы. Ради этого, согбенный, писал, писал и писал. Ибо сам он счастлив не был. Почти глухой, со своей самодельной слуховой граммофонной трубой, приставленной к уху, в длиннополом пальто бредущий по захолустной улочке Калуги, местный безумец.

"Изолирован, обижен, изгой", - так писал Циолковский о своей калужской жизни. "Тяжело работать в одиночку многие годы при неблагоприятных условиях и не видеть ниоткуда просвета и содействия. Жизнь и силы поглощались трудом ради куска хлеба, а на высшие стремления оставалось мало времени и ещё меньше энергии. Учительский труд мой оплачивается и оплачивался скудно, но я всё-таки его люблю. Жизнь послала мне много горестей, и только душа, кипящая радостным миром идей, помогает мне их перенести".

Жену не любил. Детей - не очень. Да и они его, пожалуй. Совершенно одинокий [(выше есть свидетельство тому, что это преувеличение)], <···> непризнанный. Отдающий последние крохи на издание своих размышлений о всеобщем счастье будущего. Такого далёкого, что его сроки вторгались в буддийское мироустройство, в юги, века Брахмы, были уже мифологией (миллионы, миллиарды и триллионы лет!), а не просто мечтой о завтрашнем дне. Невольно проникаешься симпатией к этому долговязому, бородатому прозорливцу грядущих вселенных.

Нет, где-то в глубине души надеялся он на счастье и здесь, в этой юдоли скорби. Поэтому с утроенной, с удесятерённой силой стал издавать и переиздавать за счёт доброхотов и свой последний счёт космические труды, писать о невероятных прорывах в звёздные дали, так созвучных сполохам новой революционной эры. <···>

<···> Но на всякий случай, как бы в предвидении борьбы с меньшевиствующим идеализмом, с поповщиной и механицизмом, будущий отец космонавтики везде заявлял, что он - материалист. И даже лучше, чем материалист, ибо создал философию монизма. И вот, как материалист-монист, он рисовал перед потрясёнными современниками картины <···> миров с мириадами совершенных гениев <···> запредельного "лучистого человечества".

Циолковский в глубине своей был человек христианский (отец так воспитал). И потому болезненно воспринял самоубийство своих двух сыновей <···>. Страшный грех. Геенна огненная и вечные мучения в аду. <···> Потом-то, в процессе писаний на тему о всеобщем вселенском счастье, Константин Эдуардович нашёл выход. Он стал доказывать, что уместная смерть - сама по себе счастье. Если не дать успеть пропитаться несчастьем атомам. <···>

<···>

Атомы безначальны, вечны, бессмертны. Они в своих бесконечных скитаниях вселяются, или, точнее, попадают (при слипании, еде, размножении и пр.), то в одно некое образование, то в другое - как неживое, так и живое.

<···> Но так как атом - <···> основа мира, то этический долг каждого - быть счастливым. И обеспечить, передать это <···> чувство своим атомам. Атомам должно быть радостно, комфортно и отрадно. [Атом] <···> есть монада, весь смысл мира содержится в нём, как химический состав океана содержится в одной его капле.

<···> Всю эту монадологию Циолковский почерпнул не у Лейбница, как можно было бы подумать, а у своих собратьев, русских умельцев всяких духовностей - А. Козлова и Н. Бугаева и у других немного мистико-оккультных деятелей <···>. <···> И, как всегда у Циолковского, его писания про атомы-монады и вообще про монизм - без всяких намёков на ссылки и упоминания.

<···>

Впрочем, нужно дать слово самому основоположнику. Ниже я приведу отрывки из работы "Ошибка! Закладка не определена" (1925).

"Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материи. Всё живо. Но условно мы считаем живым только то, что достаточно сильно чувствует. Всякий атом материи чувствует сообразно окружающей обстановке. Попадая в высокоорганизованные существа, он живёт их жизнью и чувствует приятное и неприятное, попадая в мир неорганический, он как бы спит, находится в глубоком обмороке, в небытии. Даже в одном животном, блуждая по телу, он живёт то жизнью мозга, то жизнью кости, волоса, ногтя, эпителия и т. д. Значит, он то мыслит, то живёт подобно атому, заключённому в камне, воде, в воздухе...

Я хочу привести вас в восторг от созерцания Вселенной, от ожидающей всех судьбы, от чудесной истории прошедшего и будущего каждого атома. Это увеличит ваше здоровье, удлинит жизнь и даст силу терпеть превратности судьбы. Вы будете умирать с радостью в убеждении, что вас ожидает счастье, совершенство, беспредельность и субъективная непрерывность богатой органической жизни. Мои выводы более утешительны, чем обещания самых жизнерадостных религий. Ни один позитивист не может быть трезвее меня. Даже Спиноза в сравнении со мной мистик. Если и опьяняет моё вино, то всё же оно натурально".

<···>

Размышления Циолковского широкозахватны, глобальны, бесшабашны и чем-то напоминают <···> [движения] сеятеля, мечущего в забытьи семена во все стороны.

Ну вот, к примеру, как мыслит Циолковский сравнительно близкое будущее (имея в виду, что далёкое у него простирается за миллиарды лет и устремляется в бесконечность).

"Счастливое общественное устройство, подсказанное гениями, заставит технику и науку идти вперёд с невообразимой быстротою и с такою же быстротой улучшать человеческий быт. Это повлечёт за собой усиленное размножение. Население возрастёт в 1000 раз, отчего человек сделается истинным хозяином Земли".

Редко отец космонавтики оперирует цифрами. Но как только что-нибудь назовёт, так сплошной конфуз. Впрочем, для великого мечтателя сойдёт. Мечта больше любого наперёд заданного числа. Прикинул бы, что это значит - в 1000 раз! В те времена на земле обитало 2 миллиарда. Получается <···> 2 триллиона человек за счёт "усиленного размножения". Цифра ни с чем не сообразная и дикая. Должен же он был хоть что-то слышать о Мальтусе? А тут не о продуктах пропитания <···> речь, а о самых простых санитарных нормах. Это же что-то вроде Бутырки, в камере которой вместо 20 человек сидит 1000.

<···>

Нет никаких намёков у Циолковского об открытии к этому времени Слайфером "красного смещения", говорящего о том, что галактики <···> [удаляются] друг от друга. [Не чувствуется и знания того, что] <···> в 1922 году Александр Фридман опубликовал свои модели расширяющейся (а также пульсирующей) Вселенной и потому говорить о вечной и бесконечной Вселенной <···> уже было не совсем "передово".

Нет смысла приводить такого рода писания ещё. Но не филистерской учёностью силён мыслитель, а полётом фантазии. Так сказать, <···> заглядыванием в неведомое.

Хорошо, заглянем вместе с ним и его глазами.

"Неужели вы думаете, что я так недалёк, что допускаю эволюцию человечества и оставляю его в таком внешнем виде, в каком человек пребывает теперь: с двумя руками, двумя ногами и т. д. Нет, это было бы нелепо. Эволюция есть движение вперёд. Человечество как единый объект эволюции тоже изменяется и наконец, через миллиарды лет, превращается [(превратится)] в единый вид некоторой энергии. Иначе говоря, единая идея заполнит всё космическое пространство".

Ну, это мы как-то сразу далеко заскочили. А вот каким образом человечество будет лишаться рук-ног и превращаться в "единый вид некоторой энергии?" Для этого уже теперь следует ввести тщательный контроль за деторождением. Детей могут иметь только лучшие. Определяют, кто есть лучший, самые наилучшие, которые и начальствуют. <···> Вот чувствуется, слышал что-то Циолковский о "Государстве" Платона. И о прекрасном Городе Солнца Кампанеллы, в котором расписано и детализировано всё - особенно половые отношения и деторождение. Слышал о евгенике - это явствует из его слов о мерах "для усовершенствования человека, избавления от калек, уродов, больных, слабоумных". И мистика у него не случайна. В Калуге было основано "Теософическое общество" и находилось издательство, которое выпускало в большом количестве как отечественные книги по теософии и восточной мистике, так и переводные. Например, Е. П. Блаватской, Е. Ф. Писаревой, Анни Безант, Бхагавад-Гиту и др. Слышал он обо всём этом, но не выдаёт ни единым словом. <···>

"...молодые люди обоего пола сближаются без всякого препятствия и по взаимному согласию предполагают брак. Общество брак этот обсуждает. Председатель же его разрешает с правом произведения потомства более или менее многочисленного. Иногда утверждают брак, но не утверждают деторождение, если боятся плохого в каком-либо отношении потомства... Жизнь должна быть очень тесной, вернее - близкой, доступной для наблюдения, открытой. Она должна протекать в одном большом здании, что по математическим соображениям весьма выгодно в материальном отношении.

...Интересна мысль об искусственном оплодотворении женщин от высших мужчин без их участия. Полученное потомство опять оплодотворяется высшим мужчиной, и теоретически уже пятое поколение даёт почти совершенство. Аналогия - племенной бык, преобразующий стадо... Всякие низшие животные и несовершенные люди вроде калек, преступников и так далее совсем не должны быть нигде. Они умирают без потомства, умирают тихо и счастливо.

...Я не желаю жить жизнью низших рас. Жизнью негра или индейца. Стало быть, выгода... требует погасания низших рас..."

Да-с. Но никакого истребления. Просто они не должны размножаться. И потихоньку вымрут со счастливой улыбкой идиота на лице. А взамен, по словам Циолковского, каждый гениальный и физически совершенный мужчина-производитель оплодотворит не менее тысячи женщин (1000 у него как бы сакральное число). И чем больше будет людей (в 1000 раз больше, чем в его время), тем больше среди них будет гениев.

"...исчезнут унижающие нас половые акты и заменятся искусственным оплодотворением. Это размножение будет страшно быстро, так как огромная часть яичек (яйцеклеток) и сперматозоидов пойдёт в дело.

...Надо всем стремиться к тому, чтобы не было несовершенных существ, например насильников, калек, больных, слабоумных, несознательных и т. п. ... они не должны давать потомства. Так безболезненно они угаснут.

Не должно быть в мире несознательных животных, но и их не нужно убивать, а изоляцией полов или другими способами останавливать их размножение. Сейчас жители северных стран не могут обойтись без домашних животных, но со временем, когда каждый получит право на 4 десятины земли в тёплом климате, не только дикие, но и домашние животные окажутся излишними".

<···> [Да,] <···> негоже оставлять на Земле растения и животных. Ведь в них атомы как бы спят, не живут полноценной жизнью и не испытывают беспрерывного счастья. Что является страшным ударом по всей Вселенной. Поэтому все эти отходы эволюции будут уничтожены. Но без убийств. Просто животным не дадут унижаться половыми актами, а растениям - даже почкованием. Прогресс бесконечен. И потому гении, улучшаясь по дороге (без унижающих половых актов) почкованием, начнут заселять другие звёздные миры.

"...Гораздо скорее, проще и безболезненнее размножить уже готовые более совершенные породы. Я думаю, мы на Земле не будем дожидаться, когда из волков или бактерий получится человек, а лучше размножим наиболее удачных его представителей.

...Кругом Солнца, поблизости астероидов, будут расти и совершенствоваться миллиарды миллиардов существ. Получатся очень разнообразные породы совершенных: пригодные для жизни в разных атмосферах, при разной тяжести, на разных планетах... Впрочем, будет господствующий наиболее совершенный тип организма, живущего в эфире и питающегося непосредственно солнечной энергией (как растения)".

Вот это и будет вожделенное "лучистое человечество!"

Однако есть вопрос: каким образом при бесконечных циклах жизни Вселенной (одни солнца и миры исчезают, на смену им приходят такие же другие) случилось так, что Земля оказалась не заселена ещё во время оно супергениями? Да и зачем её вообще заселять, если эти гении уже давно обитают непосредственно в космосе в виде электромагнитных полей - лучистого человечества?

Вот его ответ:

"Потому мучительная жизнь Земли редкость, что она получилась самозарождением, а не заселением. В космосе господствует заселение, как процесс более выгодный...

Роль Земли и подобных немногих планет хотя и страдальческая, но почётная. Земному усовершенствованному потоку жизни предназначено пополнять убыль регрессирующих пород космоса".

То есть получается, по Циолковскому, что Земля - это естественный резервуар для пополнения "регрессирующих пород космоса". Но ведь и это очень плохо. Ибо как могут совершенные гении космоса допустить регресс? Никак не могут. Они тогда никакие не совершенные. А раз так, то их стоило бы кастрировать. Выхолостить.

Но как? Они уже и так, того... Бесполые. Без рук-ног, без спины и без рыжих хармсовских волос. Тем более - без гениталий. От них-то избавились в первую очередь. Неувязка получается. Каковых у Циолковского очень много. - Ну так ведь у него и не наука. А так - мечтания. Фантастика. Даже мозговой штурм.

Кстати сказать, идея разума, который отрывается от тварности, от телесности и воспаряет в пространства для осознания самого себя и смысла бытия есть в точности гегелевская идея "овеществлённой, а потом распредмеченной идеи". Где-то и это слышал самотужный польско-татарский мудрец.

<···>