Вопрос 1301: 4 т. Как понимать: Лк.14:26 – «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником»?

Ответ: Когда задают по этому стиху вопрос, то у меня возникает встречный вопрос: первые христиане, о которых мы читаем, что они продавали имения и цену проданного приносили к ногам Апостолов, нуждались ли они в этом стихе вообще? Иоанн Златоуст говорит, что Евангелие написано к стыду нашему. Стыд состоит в том, что человек заглушил в себе совесть и перестал слышать голос Божий, притом сделал это добровольно и охотно. Когда узнает кто-то о том, что некто сдал своего отца или мать в дом престарелых, то восклицает: «Стыд-то какой!» Здесь произошло еще большее: Отец Небесный – не престарелый родитель и не может быть нам в тягость, чего же ради было отворачиваться от Него и затыкать свои уши от Его гласа? Когда люди перестали слышать Бога, тогда и был написан закон; для нас это Евангелие. Первые христиане, крещеные в огненных языках Духом Святым, не имели ни одного Евангелия, которые будут написаны позже. Слово их подобно лесному пожару охватывало империю. Они перестали чувствовать родственные связи с родными, с теми кто не принял Христа. А как же иначе? Сам же Господь сказал: Лк.11:23 – «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает». Деян.9:4 – «Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?»

Не принимавшие Христа оставались с теми, кто не вошел в Ноев ковчег. Они враги Христу, значит и мои враги. Спустя пятнадцать лет после воскресения Иисуса Христа из мертвых, евангелист Лука и написал эти слова, для плотских людей ставшие совершенно непонятными. Представь себе, что в волчьей стае некоторые из хищников вдруг сделались овцами, а у остальных кровожадная сущность осталась прежней. Мф.10:16 – «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби». По другому и быть не может. Но здесь в каждом конкретном случае нужно поступать чрезвычайно осторожно. Если у вас такие неверующие родственники, то молитесь о них и без совета с опытным духовным человеком не предпринимайте никаких необдуманных шагов.

 

 Пух над городом

Прихожанка священника вкусным борщом угостила,

А потом про него же бесстыдную сплетню пустила:

Что он ел с аппетитом, как только едят великаны,

Что он в борщ положил без стеснения много сметаны.

И мненье созрело о госте-священнике скоро:

– Он совсем не духовный, он только сметанник-обжора.

Посещал прихожан он, как добрый, внимательный странник,

Но теперь отовсюду о нем говорили: «Сметанник».

Люди скоро узнали, кто сплетню пустил повсеместно,

Про нее говорили: «Она поступила нечестно,

Может сделать такое лишь злыдня, вражище, страшила».

Стала грызть ее совесть и сплетница твердо решила:

– Я покаюсь пред батюшкой в страшном грехе измышленья,

Чтобы вместо печали в душе расцвело утешенье.

Постучалась к нему, она сразу лицом покраснела.

Дверь открылась. Вошла виновато, смущенно, несмело.

–   О, смиренный отец, перед Вами стоит клеветница,

Очернила я Вас, поступила, как хищная птица...

Вы известны повсюду святой христианской любовью,

О, простите, не буду подвержена впредь суесловью.

Я ославила Вас нехорошей, позорною славой,

Я не знаю сама, как проник в мою душу лукавый.

–   Бог простит, и я тоже прощаю тебя, дорогая,

Впредь живи, никого не браня, не черня, не ругая.

И в словах и в делах воздержись от вражды, небреженья,

А теперь попрошу я тебя об одном одолженье:

Заколи петуха, ощипи его, пух и все перья

Разбросай по всем улицам и перед каждою дверью.

Сделав это, приди, чтоб сказать, что ты слово сдержала...

Приказанью священника женщина не возражала,

Всё исполнив, она с петухом опаленным вернулась,

И от мира душевного даже слегка улыбнулась.

– Вот петух Вам в подарок. – Спасибо, послушное чадо,

Только это не всё, подобрать пух и перышки надо.

–   Но их ветер разнес по всем тропам и трактам дорожным.

Поручение Ваше считаю, отец, невозможным....

Разве можно собрать все пушинки? И вечности мало...

Разнесло их по разным квартирам, кварталам.

–   Это верно, вот так же и сплетню вернуть непосильно:

Она корни пустила и злыми плодами обильна,

Не трещи языком, укорачивай это орудье,

Чтоб царили везде доброта, красота, правосудье.

                                     1963 г., стр.33, Родион Березов