В самом начале 2007 года волна из серии топ-новостных скандалов, под рубрикой "Погоны под рясой", поднялась в Польше, обогнула весь земной шар и тихо докатилась до России. В ряде стран бывшего "социалистического лагеря" были раскрыты некоторые архивы спецслужб "безбожной власти", свидетельствующие о сотрудничестве с ними духовенства. Самым громким было дело архиепископа-митрополита Варшавы Станислава Вельгуса, который по результатам обвинений в сотрудничестве "с органами" социалистической Польши ушел в отставку, даже не успев вступить в должность.

Таким образом, иностранное слово "люстрация" (от латинского lustratio - обозрение, проверка) вновь зазвучало в обиходе СМИ. Как правило, речь идет о выявлении (и придании огласке) связей различных публичных фигур с "компетентными органами" социалистических стран.

Так как "решение религиозного вопроса" было одним из важнейших пунктиков укрепления тогдашней тоталитарной "вертикали власти", то материала для люстрации духовенства за долгие годы тоталитаризма также накопилось немало. Говорят, что только в Польше счет секретных сотрудников в рясах шел на тысячи.

Для прояснения мотивов формирования института сексотов из числа духовенства крайне полезным представляется рассмотрение взаимоотношений религии и политики, и государственной религиозной политики в частности.

Известно, что без "чуткого контроля", а "когда надо", и подавления мировоззренческой сферы не обходился ни один тоталитарный режим. Естественно, свободные и независимые религиозные институты представляют угрозу неограниченной власти.

Но это в теории. На практике же власти предержащие любили и умели "скрещивать" политику с религией, которую разрешали "свободно" практиковать лишь в пределах жестко выгороженного гетто, для своей пользы. В истории крайне мало случаев, когда власти не находили общего языка с религиозными лидерами. Однако в большинстве этих редких случаев духовенство, в конце концов, приходило к своему пониманию "пользы", если не к обретению "гибкости", и определению цены "выживания Церкви".

Собственно лицо современного государства и современного мира в весьма значительной мере определяется этим противоестественным "симбиозом". Можно даже сказать, что религиозная политика так же стара, как и мир.

Российская история так же сохранила немало свидетельств использования Церкви для укрепления авторитета и централизации власти видными государственными мужами России.

Несмотря на весьма широкую амплитуду колебаний религиозной политики советской власти (от кровавого террора с целью "окончательного решения религиозного вопроса" до вполне имперской политики интегрирования "главной Церкви главного народа" в идеологическую систему СССР), ее суть не претерпела существенных изменений.

В целом, "религиозный вопрос" в плане предоставления свободы совести в Советской России никто и не собирался решать, он был лишь "винтиком" идеологической политики официального единомыслия в виде подавления и контроля мировоззренческой сферы, направленных на удержание власти. Советский период показал, что само по себе отделение Церкви от государства без идеологического многообразия не является гарантией свободы совести: господствующее мировоззрение в качестве государственной идеологии служит источником подавления всякого иного.

И введение христианства князем Владимиром, и политику "казённого атеизма", проводившуюся советской властью, объединяют следование позывам текущей политической нужды, подавление свободы совести, навязывание мировоззренческого выбора.

В этом смысле правители постсоветской России недолго оставались оригинальными – период религиозной свободы оказался коротким, а "демократический транзит" так и остался транзитом. Как и прежде, нынешние властители России тяготеют к превращению религии в некий моральный базис своей аморальной политики.

Однако, несмотря на единство целей (удержание власти), прикладные методы религиозной политики "мутировали" в зависимости от конкретных исторических времени, местности и ситуации.

Если в условиях дореволюционной России контакты соответствующих государственных структур (охранки и Церкви) скрывать не было никакого смысла, то в СССР принцип отделения Церкви от государства, со временем трансформировавшийся в государственный атеизм, требовал необходимой конспирации. Не случайно кроме Совета по делам религий при СМ СССР и уполномоченных Совета на местах, "религиозными делами" занималось гэбэшное Пятое управление (идеологические диверсии), в составе которого находился Чевертый (церковный) отдел.

Таким образом, создание института "религиозных сексотов" в СССР и других странах социализма было лишь одним из методов в широком арсенале средств построения тоталитарного режима в конкретных исторических условиях.

И все же история сотрудничества духовенства со спецслужбами в СССР имеет некоторые особенности. И, прежде всего, она отличается своими масштабами. Дело в том, что история нынешней Русской Православной Церкви Московского патриархата началась именно с "гибкости", удачно проявленной в "смутное время". До 1943 г. организации с таким названием (РПЦ МП) просто не существовало. До революции была Поместная Российская Православная Греко-Кафолическая Церковь.

Ни для кого не секрет, что РПЦ МП была создана для политических нужд Иосифом Сталиным. В июле 1943 г. митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича) срочно вызвали в Москву, а в ночь с 4 на 5 сентября состоялась встреча со Сталиным. "Во время встречи Сталин неоднократно подчеркивал, что Церковь "может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР"... Когда со стороны приглашенных просьбы и пожелания были исчерпаны, Сталин сообщил, что для связи правительства с церковью образуется специальный государственный орган – Совет по делам Русской православной церкви, а его председателем назначается Г.Г. Карпов, генерал-майор КГБ СССР" (История религий в России. М. 2001. С. 197).

По мнению бывшего сотрудника научно-технической разведки Первого главного управления КГБ СССР (Ныне– Служба внешней разведки РФ – Ред.) К. Преображенского, высказанному в эфире радио "Свобода", РПЦ МП была создана КГБ, и все церковные деятели находилась под соответствующей опекой: "Кто был первыми слушателями Московской духовной академии? Это те, кого отозвали с фронта. А какое ведомство у нас в СССР имело право отзывать людей с фронта, да еще в критический год войны, в 1943 году, когда везли на фронт всех больных и немощных? Конечно, НКВД, КГБ по-нашему. Кого она будет выбирать в первую очередь? Кому она даст привилегию, спасающую от смерти? Эта привилегия дается только надежной, проверенной агентуре. Все священнослужители, отозванные с фронта – все агенты КГБ. Если бы они не были агентами, их бы не отозвали. Мне приходилось встречаться с отдельными стариками, которые были в первом выпуске, они так и говорили: "Мы называем себя беспартийными коммунистами". Это такой же контрольный орган, такой контроль был над МИД, над любым другим советским ведомством. Патриархия – это советское учреждение...".

Получается, что все высшее руководство РПЦ МП прошло через школу преданности власти, а первые лица РПЦ МП сделали карьеру благодаря "гибкости" и по-другому уже не могут. К. Преображенский считает: "По идее они должны были покаяться, сказать, что они сотрудничали и работали на государство, но они не могут покаяться и никогда не покаются, потому что все они агенты. А что это значит? Это значит, что на каждого имеется компроматериал, это у нас называется "закреплением оперативного сотрудничества". Вот тот же Алексий (Патриарх РПЦ МП Алексий II (Ридигер) – ред.) скажет, "да, я каюсь", против Сталина, против Ленина, под него быстро статья появится где-нибудь, что он, допустим, был женат. Такая же биография почти у всех епископов, все они были назначены КГБ...".

П. Гобл в газете The Washington Times пишет: "Есть мнение, что глава ОВЦС МП митрополит Кирилл (Гундяев) также был в тесном сотрудничестве с КГБ. В 1992 году бывший оперативный работник КГБ Шушпанов подробно описал работу КГБ в Отделе внешних церковных связей, которым долгое время руководит митрополит Кирилл. Шушпанов утверждает, что "главной задачей этого отдела РПЦ было оказание помощи КГБ в его работе. После распада Советского Союза ситуация изменилась. Российские спецслужбы сделали все возможное для того, чтобы не допустить раскрытия своих агентов в церковной среде...".

Сегодня слегка прикрытый маской "суверенной демократии" тоталитаризм возвращается в Россию. И в этом религиозная политика власти с ее институтом стукачей сыграла далеко не последнюю роль. Правда, сегодня он прикрывается "соработничеством", "духовным окормлением" силовиков и действует открыто, и даже публично, так как широко использует СМИ.

Так, по сообщению СМИ, "6 марта 2002 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в сослужении архиепископа Истринского Арсения и епископа Орехово-Зуевского Алексия совершил чин освещения храма в честь Софии, Премудрости Божией, расположенного на территории комплекса зданий Федеральной службы безопасности России. За богослужением присутствовали директор Федеральной службы безопасности Н.П. Патрушев, другие руководители и сотрудники ведомства".

После освящения храма со словами благодарности к святейшему Патриарху Алексию обратился Н.П. Патрушев. Директор ФСБ отметил, что это событие имеет особое значение для Федеральной службы безопасности, так как храм находится на территории ведомства, сотрудники которого несут нелёгкую службу по защите Российского государства. Н.П. Патрушев передал в дар предстоятелю РПЦ МП образ святителя Алексия, митрополита Московского, и вручил символический ключ от храма.

В ответном слове Патриарх отметил, что отныне у ФСБ, как и у Министерства обороны и Министерства внутренних дел России, имеется свой храм. Патриарх выразил надежду, что сотрудники ФСБ и жители Москвы станут часто бывать в этом храме.

На молитвенную память о состоявшемся событии Патриарх передал храму икону Божией Матери "Умиление", а директору ФСБ подарил икону его небесного покровителя св. Николая.

Как и в прежние времена, сотрудничество ФСБ и РПЦ МП не ограничивается религиозными церемониями. Так 18 июля 2003 г. Управление ФСБ вмешалось в спор двух православных общин за храм во Владимирской области. Речь шла о судебном процессе по делу о незаконном захвате храма св. Стефана в селе Кидекша, принадлежащего Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ), его бывшим настоятелем, лишенным в РПАЦ сана Андреем Осетровым. Еще 18 декабря 2002 года Суздальский районный суд принял постановление об изъятии храма у Осетрова, однако в марте это решение было обжаловано Осетровым в областном суде.

В ход процесса противозаконно вмешалось областное управление ФСБ, тесно связанное с губернатором Владимирской области Виноградовым и архиепископом Владимирским и Суздальским Евлогием (Смирновым) (РПЦ МП). Вмешательство было направлено на перемещение дела из правовой в политическую плоскость. Борис Нескородов, сотрудник областного УФСБ, провел беседу с начальником областного Комитета по управлению государственным имуществом (КУГИ) Бадальяном и подверг его критике за то, что КУГИ поддержало в суде законные требования Суздальской епархии РПАЦ. Оказав определенное давление на представителей КУГИ, и взяв у Осетрова доверенность на ведение дела в суде, Нескородов присутствовал при рассмотрении дела в кассационной инстанции. В результате давления спецслужбы на участников процесса и на суд решение Суздальского районного суда от 18 декабря 2002 г. было отменено, а дело передано на новое рассмотрение. В конце декабря 2002 г. начальник управления ФСБ РФ по Владимирской области Сиванов Р.В. был награжден архиепископом Евлогием церковным орденом преподобного Даниила Московского "за помощь в деле возвращения РПЦ имущества, оказавшегося в руках раскольничьих религиозных образований".

Институционализация в виде заключения договоров РПЦ МП с МВД, ФСБ, ФАПСИ, МЧС, создание специального отдела Моспатриархии по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, а также различных совместных структур лишний раз напоминает о возвращении к дореволюционному гласному формату взаимодействия Православной Церкви и соответствующих органов. Уже в самой ближайшей перспективе такое "социальное партнерство" РПЦ МП с силовыми ведомствами чревато массовыми религиозными преследованиями инакомыслящих и инаковерующих.

О масштабах и перспективах "зачистки" российского религиозного пространства силовыми структурами государства говорит продвижение в научных кругах и на самом высоком государственном уровне борьбы против "религиозного экстремизма", за "духовную безопасность".

Это уже не говоря о том, что "стучать" сегодня на духовных конкурентов уже не считается чем-то неприличным. Известны случаи, когда "простой" православный священник вызвал ОМОН против представителей "альтернативного" православия, а некий "официальный" муфтий направил в ФСБ списки "неправильных" "ваххабитов". Случаи срыва мероприятий "сектантов" правоохранительными органами с подачи "правильных" верующих являются массовыми.

Таким образом, российская история сплела в один крайне запутанный клубок Церковь, власть, спецслужбы. В этих условиях все разговоры о возрождении духовности отдают душком цинизма.

Фактически в современной России происходит не люстрация, а легализация, легитимация и расширение института "стукачей" от религии. Это означает еще один положительный тест на беспредельное укрепление власти, отказ от демократического пути развития и перспектива очередного "смутного" времени, когда выживают самые "гибкие". Похоже, что Россия развивается не по диалектической спирали, а по кругу, и этот круг замкнулся.