ОГЛАВЛЕНИЕ


V. Почему политики используют религиозные заблуждения и обман


VI. У ДРЕВНИХ БЫЛО В ОБЫЧАЕ ПРИЧИСЛЯТЬ ИМПЕРАТОРОВ И ЗНАТНЫХ ЛЮДЕЙ К СОНМУ БОГОВ. ГОРДЫНЯ ЗНАТНЫХ, ЛЕСТЬ ОДНИХ И НЕВЕЖЕСТВО ДРУГИХ ПОРОДИЛИ И УЗАКОНИЛИ ЭТО ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ

Но если нашлись люди, достаточно тщеславные и дерзновенные, чтобы выдавать себя за бога, то несомненно нашлось еще больше людей, достаточно глупых, чтобы соглашаться с этим, будь то из лести или из политических соображений и трусости; ибо обычно только лесть, политические соображения и подлость доводят людей до столь низкого угодничества. Льстецы уверяли Александра Великого, что он происходит от богов и даже является сыном Юпитера. Когда первый римский царь Ромул исчез и неизвестно было, что с ним сталось (впрочем думали, что его умертвили и разорвали на части сенаторы, так как он возбудил к себе сильную ненависть), римляне возвели его в сонм богов под именем Квирина, причем основанием для этого послужил рассказ некоего Прокула, что Ромул явился ему окруженный сиянием и в блестящем вооружении. Равным образом сенат причислил к сонму богов императора Клавдия II и поставил ему золотую статую подле статуи Юпитера.

Марк Аврелий был один из лучших когда-либо царствовавших императоров, однако и он повелел причислить своего соправителя Люция Антонина Вера к сонму богов. Он построил также храм своей супруге Фаустине, несмотря на ее развратное поведение. Когда сенат постановил воздать божеские почести самому Марку Аврелию, тот ответил на это благодарностью. Император Траян, добрый и прекрасный государь, был после своей смерти причислен сенатом к богам. Меза — предок императора Александра Севера — был после своей смерти причислен к богам. Антонин Благочестивый, самый справедливый и умеренный из римских императоров, оплакивался после своей смерти всем населением; сенат постановил воздать ему божеские почести, и все считали, — говорит автор «Римской истории» (т. III, стр. 143), — что никакой другой государь на земле не заслужил этого в такой мере своей добротой, благочестием, милосердием, незапятнанностью и умеренностью своего правления. Император Адриан был так опечален смертью нежно любимого им Антиноя, что велел построить [в память его] город и назвал его по имени своего любимца Антинополисом, посвятил умершему алтари и статуи, словно богу, и заставил всех писателей Греции славословить его; в своем угодничестве греки зашли так далеко, что причислили Антиноя к сонму богов и объявили, что он совершает прорицания в своем храме. В довершение они осмелились утверждать, что душа его превратилась в звезду, которая показалась на небе немедленно после его смерти. Адриану пришлось весьма по сердцу такое возвеличение его страсти, и он назвал эту звезду звездой Антиноя и проявил особое расположение к тем, кто дал ему жалкое утешение в его скорби[1].

Симон Маг, явившийся в Рим в царствование императора Клавдия, в такой мере завоевал доверие римлян своим чародейством и обманом, что ему воздвигли статую с надписью: «Симону, богу святому». Императору Августу, говорит Монтэнь[2], воздвигнуто было больше храмов, чем Юпитеру, ему воздавали религиозное поклонение и верили в совершаемые им чудеса. Когда царь Ирод однажды облачился в свои царские одежды и, восседая на троне, обратился с речью к своему народу, последний был так очарован его красноречием и блеском его величия, что счел его богом и восклицал: это речь бога, а не человека[3]. Наконец, у римских императоров вообще было в обычае заставлять [сенат] возводить их в божеское достоинство; даже самые злые и гнусные из них поступали таким образом — об этом сообщается в III томе «Римской истории».


[1] Hist. Rom, t. 3, р. 108.

[2] Ess. de Montagne, livre 11, ch. 12, р. 298.

[3] Деяния, 12:21, 22.


VII. Они верили, что люди могут становиться после своей смерти богами