ОГЛАВЛЕНИЕ


XCVI. [Неизбежность зла также является доводом против существования бога, который мог бы воспрепятствовать злу]


XCVII

Но вот еще род доказательства, которое подтверждает все предыдущие. Дело в том, что из всех приведенных мною до сих пор очевидных доводов и рассуждений по этому вопросу ни один довод и ни одно рассуждение не уничтожают и не опровергают друг друга, не противоречат друг другу; напротив, все приведенные мною очевидные доводы вытекают друг из друга, все поддерживают и подтверждают друг друга; это — как бы цепь доказательств и наглядных доводов, которые с очевидностью вытекают друг из друга, друг друга поддерживают и подтверждают. Это верный признак, что все они опираются на твердое и прочное основание самой истины; ибо заблуждение в таком вопросе не могло бы находить себе подтверждения в полном согласии стольких и столь сильных неотразимых доводов, и, быть может, ни одна истина не может быть доказана столькими ясными и очевидными свидетельствами истины, как эта.

Не так дело обстоит с учением наших богопоклонников о мнимом существовании их бога. Они неспособны дать никакого ясного и достоверного доказательства; то, что они говорят о его природе и его действиях, полно противоречий и несуразностей. То, что говорят на этот счет наши христопоклонники, не менее смешно и нелепо; ибо они приписывают ему (богу) несовместимые вещи, и часто то, что они хотят доказать одним доводом, уничтожается другим, противоречащим ему. Например единство, которое они приписывают природе своего бога, уничтожает собой троичность в лицах, которую они ему приписывают также, а троичность в лицах в свою очередь уничтожает единство его природы. Рождение или произведение двух из названных лиц уничтожает их мнимую вечность, а эта последняя уничтожает в свою очередь их предполагаемое рождение. Неделимая простота божественной природы, не имеющей протяжения, уничтожает беспредельность, которую ей приписывают, а эта мнимая беспредельность явно идет вразрез с тем, что не имеет протяжения. Неподвижность и неизменность, которую они приписывают своему богу, лишают его роли первопричины и перводвигателя, которую они ему приписывают, а эта мнимая роль первопричины и перводвигателя разрушает в нем его предполагаемую неподвижность и неизменность; ибо то, что безусловно и по существу своему неподвижно и неизменно, не может ни в чем производить перемены и ничего двигать как вне себя, так и в себе. Предполагаемая бесконечная благость и милосердие, которые ему приписываются, уничтожают собой бесконечную суровость его мнимой справедливости, а бесконечная строгость его предполагаемой справедливости уничтожает бесконечную кротость его предполагаемой благости и милосердия. Бесконечная мудрость, всемогущество и всеобъемлющее провидение, которое они приписывают богу в его безраздельном правлении миром и даже в отдельном управлении каждой вещью, необходимо дали бы в результате совершенно прекрасное и благое руководство всеми вещами, которое заставило бы явно признать и превознести его благость и его мудрость, его могущество и дивное провидение, как существа, бесконечно совершенного, которое так хорошо, так мудро и так счастливо всем управляет. Но мы повсеместно во всем мире видим явную и очевидную картину совершенно противоположного положения вещей; зрелище зла, бедствий, пороков, беспорядков и злодеяний, которые происходят и совершаются в мире, совершенно уничтожает веру в эту мнимую мудрость, в это мнимое всемогущество, в это мнимое всеобъемлющее провидение существа, бесконечно совершенного и якобы управляющего всем. Вообще доводы наших христопоклонников для установления и объяснения своего учения по этому вопросу так слабы сами-по-себе и так полны противоречий и разногласия между собой, что они сами уничтожают друг друга и не заслуживают того, чтобы им придавали какую-нибудь веру; это тоже ясно показывает ложность их положений и их учения и следовательно тоже является явным очевидным доказательством истинности противоположного учения.


XCVIII. [Заключение]