|
|
||
|
|
||
 |
||
|
|
|||
|
По благословению
епископа Курганского и Шадринского Михаила
|
|||
|
|
|||
|
О смехе и веселии
|
|||
|
|
|||
|
© АНО «Развитие духовности,
культуры и науки» — 2005 г. © Иеромонах Серафим (Параманов) — 2005 г.
|
1.
С
мех и веселье свойственны природе человека, их
невозможно исключить из целого, не исказив и не нарушив целостности самой природы. Но что есть смех? Каждая из отраслей человеческого знания даст на этот вопрос свой ответ. Медицина один, ант- ропология другой, психология третий, биология чет- вертый и так далее... Но даже внимательно изучив эти ответы, мы лишь расширим и усложним сам во- прос. Феномен, или явление смеха, останется неяс- ным и противоречивым по той причине, что природа человека затуманена многими противоречиями по- сле грехопадения первого человека — Адама. В мир пришла смерть, и все мы, люди, причастны ей как искажению и злу. Смерть побеждена пришествием в мир Спасителя, низвергнута и разбита вместе с око- вами ада, но, тем Не менее, до конца земной истории, |
||
|
|
|||
|
|
|||||
|
4
|
Иеромонах Серафим
|
О смехе и веселии
|
5
|
||
|
|
|||||
|
земного существования она остается чертой, поро-
гом, который мы вынуждены переходить между жизнью земной и Вечностью. В созданном по образу и подобию Божию Адаме человеке все было пре- красно и совершенно, все свойства человечества, все качества, все признаки имели свой высший и пре- красный смысл. Ничто не было искажено в первом человеке, и, прежде всего, его воля, до той поры по- ка в нее не закрался греховный помысл, находилась в согласии с Божественной волей, Адам весь был в благодати. Все качества человеческие, присущие ему, пребывали в совершенстве, целокупности, гар- монии с Творцом. Каким было это состояние — жиз- ни в Боге, в полном согласии с Божественной волей, мы знаем уже на примере святых. Путь подвига и укрощения падшей природы увенчивается у святых достижением непрестанного богообщения, и одно из его очевидных благодатных свойств (по мере дости- жения) — духовная радость, неизреченное ликова- ние всего существа, необыкновенное удовлетворе- ние, наполнение личности, переходящее в бьющее ключом светозарное веселие... Считать смех только «психической реакцией»
или «атавистическим пережитком агрессии» — зна- чит глубоко заблуждаться. Вообще попытки судить о человеке вне связи с вероучением напоминают по- пытку описывать слона наощупь, с завязанными глазами. Все свойства нашей природы имеют начало в нашей сотворенности, а следовательно — в замыс- ле о нас Творцом Богом. И смех восходит к этому из- начальному замыслу, но не является им. Причаст- ный смерти и греху, человек раздвоен, искажен. Пребывающий между добром и злом, он двоится и в |
своих проявлениях, качествах и свойствах. Это осо-
бенно очевидно на примере смеха. Мы будем гово- рить об этом подробнее ниже. Пока же важно отме- тить следующее: смех нам присущ, мы «люди смею- щиеся», но что такое есть смех, можно примерно уяснить, рассмотрев все уровни этого явления смеха от низшего, падшего, демонического, до высокого, святого и благодатного. Священное Писание в той части его, что имену-
ется Ветхим Заветом, не останавливается специаль- но на рассмотрении смеха и веселья. Но эти понятия употребляются множество раз в различных контек- стах, наиболее часто в Книге Екклесиаста, или Про- поведника. Екклесиаст говорит сакраментальное: «время плакать, и время смеяться» (Еккл. 3, 4). У не- го сказано, что «сетование лучше смеха, потому что при печали лица сердце делается лучше» (Еккл. 7, 3). Он сравнивает смех глупых с «треском тернового хвороста под котлом» (Еккл. 7, 6)... Устанавливает будущее аскетическое противопоставление весе- лья/плача: «Сердце мудрых — в доме плача, а серд- це глупых — в доме веселья» (Еккл. 7, 4). Можно ви- деть по Книге Проповедника, что смех не отрицает- ся, но различается его уместность, способность искажать лицо и сердечный настрой, наконец, зву- чать, как «треск тернового хвороста»... В Библии можно встретить примеры иронии, на-
смешки, своеобразного юмора. К примеру, в 3-й Книге Царств описывается, состязание между слу- жителями языческого Ваала и пророком Илией. Святой пророк Илья предложил уговор — принести жертву, не возжигая огня на дровах, — чья молитва будет услышана, Ильи — к Господу или жрецов к |
||||
|
|
|||||
|
|
|||||
|
|
|||||
|
|
||||
|
_6_Иеромонах Серафим_
|
О смехе и веселии
|
7
|
||
|
|
||||
|
Ваалу, и возгорится огонь на дровах, тот и служит
истинному Богу. — С утра до полудня «скакали они (жрецы Вааловы. — Ред.) у жертвенника, который сделали» (3 Цар. 18, 26), но ничего не было. И «в пол- день Илия стал смеяться над ними и говорил: кри- чите громким голосом, ибо он бог; может быть, он за- думался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется!» (3 Цар. 18, 27.) Старая Сара, родив от столетнего Авраама сына
Исаака, говорит: «смех сделал мне Бог, кто ни услы- шит обо мне, рассмеется» (Быт. 21, 6). Здесь можно усмотреть самоиронию Сары — «сделалась на ста- рости лет посмешищем»; юмористическую само- оценку необычной ситуации: «на смех поднимут, ус- лышав, что старуха родила». В Новом Завете, в послании св. апостола Павла к
Ефсеянам уже присутствует косвенный отказ от смеха: «Также сквернословие и пустословие и сме- хотворство не приличны вам, а напротив, благодаре- ние» (Еф. 5, 4). Верные первохристианских времен, то «малое стало», к которому обращается апостол, выкуплены слишком дорогой ценой — крестной смертью Самого Господа, чтобы предаваться «смехо- творству» в частности и развлечениям вообще. Осо- знание времени, в котором живут святые апосто- лы, — это энергичное, деятельное ожидание скорого Второго пришествия Спасителя, время эсхатологи- ческого ожидания конца истории, поэтому не должно расслабляться, отвлекаться на земное, на малозна- чительное — нужно спешить в Царство Небесное! |
2.
К
огда, позднее, эсхатологические ожидания
притупились, отчасти остыли, а мир не пришел к концу, а напротив, распространился по всей все- ленной торжеством христианской империи, все- мирным торжеством христианства, тогда, в эти са- мые годы многие христиане покидают города, се- мьи, бросают карьеру и бегут в египетские и палестинские пустыни. Это начало монашества и аскетического делания. Искатели уединенного по- двига бегут из мира, в котором слишком очевидно остыл жар спасения, притупилось чувство исклю- чительности христианства, богообщения. Христи- анское учение, разлившись по вселенной, тем са- мым срастворилось с миром, привнесло в себя обы- денное, а вместе с тем, стало образом жизни, повседневностью, ослабело и притупилось, как не- престанное радостное чувство всего нового, прине- сенного в мир евангельской вестью. Искатели пус- тынножительства уходят из мира, по-новому заос- тряя противостояние греха и святости, земного царства и Царствия Небесного, богатства преходя- щего, тленного и неоскудевающего духовного со- кровища. С этими противопоставлениями приходит и переосмысление феномена смеха. В наши задачи не входит рассматривать «историю смеха», она слишком для этого необъятна. Но мы можем попы- таться остановить внимание на двух противостоя- щих категориях: «смеха как греха» («и смех и грех») и «духовного веселья». Это противопоставление прочувствовано и объяснено опытной духовной практикой монашеской аскетики и монашеской свя- |
|||
|
|
||||
|
|
||||
|
8 _Иеромонах Серафим__
|
О смехе и веселии
|
9
|
||
|
|
||||
|
тости. «Святость» и «греховность», «Божье» и «бе-
совское» стали двумя крайними полюсами понима- ния смеха в восточном христианстве и в таком ключе были усвоены на Руси. В этой традиции мы живем и сейчас. По-русски, как отмечено С. С. Аверинцевым, «односложное, отрывистое, фонетически весьма вы- разительное «смех» систематически рифмуется со столь же односложным и отрывистым «грех». Посло- вица говорит: «Где смех, там и грех» (варианты: «Мал смех, да велик грех»; «Навели на грех, да и по- кинули на смех»; «И смех наводит на грех»)». В рус- ском Православии, по словам А. А. Панченко, «дейст- вовал запрет на смех и веселье. Это было буквальное толкование евангельской заповеди: «Горе вам, смею- щиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25). Книжники средних веков ссылались на то, что в Пи- сании Христос никогда не смеялся (это заметил еще Иоанн Златоуст, особенно почитавшийся на Руси). Не случайно за смех, колядование, за пир с пляской и т.п. налагались различной тяжести епитимьи: «Аще кто возглаголет сам, хотя смеху людем, да по- клонится той дни 300». Собственно, поклоны налага- лись уже за то, что люди рассмеялись сказанной шутке, за балагурство. А те, кто рассмеялся, тоже подпадали под епитимью: «Посмеявшеся до слез, пост 3 дни, сухо ясти, поклон 25 на день...» «Смех до слез» прямо отождествляется с бесовством. Народ- ная фантазия рисовала ад как место, где грешники «воют в прискорбии», а их стоны перекрываются раскатами дьявольского хохота. Эта традиция «дья- вольского хохота» отражена и в небольшом стихо- творении А.С. Пушкина, названном «Подражание италиянскому», о Иуде, предателе Господа: |
Как с древа сорвался предатель ученик,
Диявол прилетел, к лицу его приник,
Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной
И бросил труп живой в гортань геенны гладной...
Там бесы, радуясь и плеща, на рога
Прияли с хохотом всемирного врага
И шумно понесли к проклятому владыке,
И сатана, привстав, с веселием на лике
Лобзанием своим насквозь прожег уста,
В предательскую ночь лобзавшие Христа.
Дьявол часто описывается как «насмешник», что
вовсе не значит, что он любитель розыгрыша и весе- лья. «Дьявольский хохот», или «веселие сатаны», — это фигуры речи, встречаемые как в поэзии, так и в писаниях подвижников, которые не означают, что силам зла присущи смех или юмор. Адский хохот — есть выражение крайнего исступления, в котором пребывают темные силы. В этом смысле — у них нет и не может быть нормальных реакций, а только од- ни крайности — предельная злоба, смертельная не- нависть, безумный хохот и т. д. Все то, что свойст- венно человеку, — печаль или радость, скорбь или смех, ирония или юмор, — на крайних полюсах дья- вольского антимира получают свое извращенное во- площение. В действиях одержимых, злодеев или бе- зумцев мы порой можем наблюдать, во что вопло- щаются обычные свойства человеческой натуры. Смех если и присущ бесам, то не настоящий — ибо ничто, кроме зла (которое само есть — искажение, лукавство, кривизна — порча добра), им не свойст- венно, ничто, кроме ненависти. Не случайно более тысячи лет назад именно слово «лукавый» было вы- брано при переводе молитвы «Отче наш» с греческо- го языка на славянские. Его корень — лук. Лук — |
|||
|
|
||||
|
|
|||||
|
10
|
Иеромонах Серафим
|
О смехе и веселии
|
11
|
||
|
|
|||||
|
это оружие, овощ. Лукой древнерусские книжники
называли береговые изгибы, отсюда лукоморье — морской залив. Лука — изогнутая часть седла. Лу- ковка — навершие храма. Что же общего у перечис- ленных вещей с сатаной? Ответ прост: искривлен- ная форма. Кривизна — общий признак всего «луко- вого». Именно поэтому в молитве «Отче наш» лукавым именуется диавол. По-гречески лукавый (ponhroj) значит «дурной, испорченный, худой, под- лый, злой». Один из первых ангелов, светоносец (lucifer), когда-то исказил себя, отпав от Бога, и с тех пор стремится в эту кривизну втянуть человека, а через него весь мир. Падший дух — лжец. Он иска- жает Божие творение, отображая его в кривом зер- кале. Отсюда возможность недоброго смеха, издева- тельства и хулы. Предел его — смех над Богом. Дьявола называют «обезьяной Бога», но это сме-
ющаяся (или хохочущая) обезьяна. Дьявол смеется не потому, что ему радостно или весело, но смех его есть следствие его безумия, его богоотступничества, величайшего помрачения. Отпадший и тем самым отлученный от святости Бога, он являет Его ничтож- ную противоположность, «шиворот-навыворот». Что свято в Боге, то в дьяволе вывернуто на изнанку, по- этому характерно, что особенную роль в смеховых, карнавальных переодеваниях имели рогожа, моча- ло, солома, береста, лыко. Это были как бы «ложные материалы», излюбленные ряжеными и скомороха- ми. Примечательно, как отмечено Д. С. Лихачевым, что при разоблачении на Руси еретиков «публично демонстрировалось, что еретики принадлежат к ан- тимиру, к кромешному (адскому) миру, что они «не- настоящие». Новгородский архиепископ Геннадий в |
1490 году приказал посадить еретиков на лошадей
лицом к хвосту в вывороченном платье, в берестя- ных шлемах с мочальными хвостами, в венцах из се- на и соломы, с надписями: «Се сатанино воинство». Это было своего рода развенчание и раздевание ере- тиков — причисление их к изнаночному, бесовскому миру. В этой же системе противопоставлений скомо- рохи именовались «причетниками» и даже «иерея- ми смеха». Русская старинная пословица: «Бог со- здал попа, а бес скомороха». В народном сознании древности скоморохи как бы «конкурируют» своим скоморошьим служением смеху с благочестивым служением священства. Как выразился один древ- ний автор, люди «свадьбы творят и на браки призы- вают ереев (иереев) со кресты, а скоморохов з дуда- ми». В древнерусской повести «О некоем купце ли- хоимце» рассказывается о купце, который попал по смерти в ад. Его жена и дети печалились и плакали о его участи. Подмога явилась в лице скомороха, кото- рый велел сделать люлечку и спустить его на верев- ках в адскую пропасть. На дне он увидел гроб, а во- круг «вся бесовская лица». Бесы показали ему душу купца, «в лютее пламени жгому», открыв, что ее можно избавить от вечной муки, если вдова и сиро- ты раздадут неправедно нажитое имущество церк- вам и нищей братии. Скоморох полюбопытствовал о своей загробной участи. «Они ему показаша храми- ну, исполнену великого зловония, и огнь паля- щий» — «се твое жилище есть». Далее в повести рассказывается, как скоморох провел бесов вокруг пальца, прибегнув к помощи благочестивого свя- щенника, к которому «припаде с молениями и слеза- ми теплыми», моля его, да примет его с покаянием... |
||||
|
|
|||||
|
|
||||
|
12____Иеромонах Серафим_
|
О смехе и веселии
|
13
|
||
|
|
||||
|
3.
Ч
то же противоположно «бесовскому смеху»,
точнее, искаженным отражением какой духов- ной категории является «смехотворство»? Мы нахо- дим ответ на этот вопрос в словах святых отцов. Не- потребный, недолжный, «глупый», по выражению Екклесиаста, смех является выражением безблаго- датного веселья. Смех — это своего рода зеркало, в котором отражаются и преображаются все наши эмоции, как бы удваивая «пространство души», от- мечает исследователь (Л. Карасев). Отсюда и много- образие оттенков смеха, которое не поддается ис- черпывающему перечислению. Смех плюс гордость и смех плюс гнев дают нам новую гордость и новый гнев. А смирение плюс молитва, а кротость и воздер- жание плюс веселие дают то неизречененое состоя- ние благодати, которое позволяло прп. Серафиму Саровскому встречать всех приходящих словами «Радость моя». «Бывает смирение по страху Божию, и бывает
смирение из любви к Богу. Иной смирен по страху Божию, другой смирен по радости, а смиренного по радости сопровождают великая простота, сердце возрастающее и неудержимое», — говорит прп. Исаак Сирин. «Когда приблизится время воскрес- нуть в тебе духовному человеку, тогда возбуждает- ся в тебе омертвение для всего, возгорается радость в душе твоей, не уподобляющейся тварям, и помыс- лы твои заключаются внутри тебя тою сладостью, какая в сердце твоем» (он же). Святой отец пишет о «источающемся из сердца удовольствии, увлекаю- щем всецело ум», говоря о духовной радости, прино- |
симой неустанной молитвой: «По временам неощу-
тимо во все тело входит какое-то услаждение и ра- дость, и плотский язык не может выразить этого, по- ка все земное не будет при этом памятовании почи- таться прахом и тщетою. Ибо это истекающее из сердца услаждение иногда в час молитвы, иногда во время чтения, а иногда также вследствие непре- станного занятия и продолжительности мысли со- гревает ум. А эта радость чаще всего бывает без этих поводов, и очень часто во время простой рабо- ты, и так же часто по ночам, когда находишься меж- ду сном и пробуждением, как бы во сне и не во сне, бодрствуя и не бодрствуя. Но когда найдет на чело- века это услаждение, бьющееся во всем теле его, в этот час думает он, что и Царство Небесное не что иное есть, а это же самое». Стяжание благодати яв- ляется в итоге непрестанным пребыванием при зем- ной жизни в Царствии Небесном, а это пребывание души в единении с Господом есть в том числе и ра- дость и веселие, которые стараются донести в своих писаниях святые подвижники и отцы. Святитель Тихон Задонский: «Вера порождает
радость и веселье в сердце верующего. Радость эта не о пище и питии, не о чести, не о богатстве, золоте, серебре, не о прочем, чему сыны века сего радуются, ибо эта радость плотская. Но есть радость духовная, радость о Господе Спасе, о благости и человеколю- бии Его, утешение и спокойствие в совести, как учит апостол: «оправдавшись верою, мы имеем мир с Бо- гом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. гл. 5). Ибо святое Евангелие есть радостная весть, и ве- ра есть сердечное принятие Евангелия, поэтому приемлющие его непременно приемлют и духовную |
|||
|
|
||||
|
|
|||||
|
14
|
Иеромонах Серафим
|
О смехе и веселии
|
15
|
||
|
|
|||||
|
радость в сердцах, как написано о страже темнич-
ном, упоминаемом в Деяниях апостольских: «и воз- радовался со всем домом своим, что уверовал в Бо- га» (Деян. 16, 34). Потому эта радость во многих мес- тах Священного Писания предлагается верным как сладостная духовная пища, что и в Псалмах, Еван- гелии и апостольских посланиях заметить можно». Преподобный Серафим Саровский: «Однажды я
молил Господа, чтобы Он ввел меня в общение с Ним и показал мне Свои небесные обители. И Господь не лишил меня Своей милости. Он исполнил мое жела- ние и прошение. Вот, я был восхищен в эти обители, только не знаю, с телом или кроме тела. Бог знает — это непостижимо. А о той радости и сладости небес- ной, которую я вкушал там, сказать невозможно». После продолжительного молчания, вздохнув от глубины души, преподобный Серафим сказал свое- му ученику еще: «Ах, если бы ты знал, какая ра- дость, какая сладость ожидает душу праведного на Небе, то ты решился бы во временной жизни пере- носить всякие скорби, гонения и клевету с благода- рением... Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыха- ния... Там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся, как солнце. Но если такой небесной славы не мог изъяснить и сам апостол Па- вел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить славу и красоту горнего селения, в кото- ром водворяются праведные души». Прп. Феофан Затворник: «Кто вкусил блага,
принесенные Господом на землю: свет ведения, сво- боду от уз греха и силу на добро, исцеление ран сердца и сыновство Богу, — тот постоянно пребыва- ет в небесной, непритворной радости. |
Радость эта не есть минутное, случайное, при-
нужденное увлечение сердца, а есть отражение по- стоянно-радостного состояния всего существа, пре- имущественно из отношения к Богу и восприятия от Него помянутых благ. Можно насильно напрягать свое сердце на ра-
дость, но эта радость будет извергаема из него тот- час, как палка, вертикально погружаемая в воду. Можно на минуту обмануть сердце представле-
нием ему мнимых благ, но это будет не обрадование, а опьянение, обыкновенно кончающееся еще боль- шим томлением. Блюдитесь и не обманетесь». И, наконец, преподает свое видение прп. Игнатий
Брянчанинов: «Радость и веселие свойственны душе, ощутившей оживление, ощутившей избавление из плена, в котором держали ее грех и падшие духи, ощутившей осенение Божественной благодати, ощу- тившей, что действием этой благодати она представ- лена лицу Божию, возведена в непорочное и блажен- ное служение Богу. Радость и веселие так сильны, что Святой Дух приглашает ощутившего их к воскликно- вению. Как не воскликнуть от радости освободивше- муся, ожившему, окрылатевшемуся, вознесшемуся с земли на небо? Воскликновение принадлежит духу человеческому. Оно сильно, но духовно: плоть и кровь не имеют и не могут иметь в нем участия. Самоволь- ное действие их устраняется: они поступают в подчи- нение действующей благодати Божией, служат ору- диями в истинном подвиге и уже не увлекают челове- ка в неправильные состояния и действия». Итак «плач о грехах», противоположный смехо-
творству и лицедейству, труды покаяния и молитвы приносят: «радость, предлагаемую верным как сладо- |
||||
|
|
|||||
|
|
||||
|
16_Иеромонах Серафим__
|
О смехе и веселии
|
17
|
||
|
|
||||
|
стная духовная пища», что в свою очередь рождает
«воскликновение», «играние радости в сердце», не- удержимое счастье полноты Божьего присутствия, которое заставляло прп. Ефрема Сирина просить Гос- пода умерить Свою благодать, отступить, приумень- шить — с удивительной простосердечной просьбой — отнять часть этой невместимой в немощном человече- ском сосуде Небесной радости, припасти ее на буду- щее и даровать тогда, когда душа сподобится Небес- ного Царствия... |
ка? Ответить на этот вопрос нам не дано. Психология
Богочеловека недоступна нашему сознанию. И не только потому, что после грехопадения человек ут- ратил духовное ведение, но и в силу того, что мы тварны, а стало быть, не вездесущи, но ограниченны по природе. Творение не способно заглянуть в душу вочеловечившегося Творца». Слова святителя Иоанна Златоуста, что Господа
смеющимся «никто никогда не видел», глубоко были прочувствованы в Православии, что было отмечено выше. Златоуст проводит линию спасительного про- тивопоставления: «я говорю... не запрещая смеять- ся, но удерживая от неумеренного смеха». В этих словах кроется ключ святоотеческого отношения к смеху и веселью. — «Смеяться, право, не грешно», смеяться в христианстве возможно, и смех еще от- нюдь не грех. Всякая человеческая эмоция имеет свою разумную, здравую меру, не искажающую со- стояние души, сердечный настрой. Так и плач мо- жет быть раскаянием о грехах, но может быть выра- жением злобы и ненависти. (Схиигумения Мария (Дохторова) писала о пережитом: «Часто под утро враги начинали плакать как бы металлическим, без- душным плачем».) И смех может расслаблять внут- реннее внимание и бодрость, а может, напротив, со- бирать и концентрировать человеческую личность. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Не Бог, а дьявол учит играть». Неумеренный смех, бездуховное веселье — такие признаки общего развращения человеческой сущности, как и более явные пороки. «Человек сме- ющийся» постепенно теряет бодрствование, само- контроль и нарушает границы стыда, совести, при- стойности. Это особенно видно сегодня на примере |
|||
|
4.
Смеялся ли Господь? «После Боговоплощения
мы можем говорить о том, что Господь воспринял весь спектр человеческих чувств, — отмечает диа- кон Михаил Першин.— Сын Божий стал и Сыном Марии, а значит, все проявления человеческой жиз- ни, кроме греха, Он усвоил Себе. Он хотел есть и вкушал, желал пить и пил, ходил по земле, ехал на осленке, печалился, плакал, молился, говорил, про- сил, даже умолял апостолов, был носим на руках Девы, был пригвожден, страдал, умер, воскрес. Он был одним из нас, воспринял все последствия паде- ния человека. Единственно, чего не было во Христе ни в малейшей степени, — это греха, ибо грех отде- ляет от Бога. Во Христе нет греха, поэтому вопрос стоит так: относятся ли радость и улыбка к грехов- ным проявлениям человеческой природы? И если да, то Господь ни в младенчестве, ни в детстве, ни в отрочестве, ни в юности, ни в зрелости Своей ни ра- зу не улыбнулся. Если же нет, какой была эта улыб- |
||||
|
|
||||
|
|
|||||
|
18
|
Иеромонах Серафим
|
О смехе и веселии
|
19
|
||
|
|
|||||
|
«развлекательных юмористических передач».
Именно юмора, как проявления остроты ума, нео- жиданности видения обычного через необычное, там и недостает вообще. Сфера обитания так называе- мого «популярного юмора» — пошлость, бесстыдст- во. Это потакание падшести нашей природы, фоку- сирование внимание на всем непристойном, хам- ском, циничном: «их слава — в сраме» (Флп. 3, 19). Тогда как природа духовного веселья в нравствен- ной, сердечной чистоте, «девстве помыслов». Евангелисты не нашли нужным упомянуть, что
Господь смеялся. Однако это не является отрицани- ем самой возможности смеха или улыбки Господа в земной жизни. Подобный нам по человечеству, Хри- стос не мог не улыбаться — безусловно, улыбка тро- гала Его святые уста, когда слушал споры учеников о том, кто будет выше в Царствии Небесном; Он вполне мог улыбнуться, говоря Петру: «пойди на мо- ре, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя» (Мф. 17, 27); несо- мненно, улыбкой лучились Его глаза, когда к Нему подводили детей... Евангелие умалчивает о такой грани жизни Христа, как смех, отмечает в своей ра- боте о. Михаил Першин, «однако не исключено, что именно улыбка осеняла лицо Спасителя в то время, когда Он, склонившись, чертил перстом на песке, а пристыженные иудеи уходили прочь, отпустив на волю женщину, взятую в прелюбодеянии, которую собирались было забить камнями» (ср. от Ин. 8,1-11). Являя Собой полноту любви, Господь излучал
непрестанную радость для окружающих, Сам буду- чи источником радости. Радость — есть отражение |
духовного переживания, катарсиса, восторга, в ко-
нечном счете — истины. Мы видим это на примере многих жизнеописаний. «Однажды, увидев препо- добного Григория Синаита, выходящего из келлии с радостным лицом, я (жизнеописатель святого) в простоте сердца спросил его, чему он радуется. Он ответил: «Душа, прилепившаяся к Богу и снедаемая любовью к Нему, восходит выше творения, живет выше видимых вещей и, наполнившись желанием Божиим, никак не может укрыться». Ведь и Господь сказал: «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 6); и еще: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и про- славляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Ибо когда сердце ликует и веселится, ум в приятном волнении, то и лицо радостно, по поговорке: «Сердце веселится — лицо цветет» (Афонский патерик). На лицах иноков обители аввы Аполлония сияла
дивная радость, некий божественный восторг, како- го не увидишь у других людей на земле... Если же кто-либо иногда казался омраченным скорбью, авва Аполлоний немедленно спрашивал о причине печа- ли. Часто, если брат не говорил о причине скорби, авва сам открывал, что таилось у того на душе... Ав- ва Аполлоний говорил, что не должны предаваться скорби те, для кого спасение — в Боге и надежда — в Царстве Небесном. Пусть скорбят язычники, пусть плачут иудеи, пусть рыдают грешные — праведным прилична радость! Если уж те, кто любит все зем- ное, радуются тленным и ненадежным предме- там,— нам ли не гореть восторгом, если мы только подлинно ожидаем небесной славы и вечного бла- женства? Не этому ли учит нас апостол: «Всегда ра- |
||||
|
|
|||||
|
|
|||||
|
20
|
Иеромонах Серафим
|
О смехе и веселии
|
21
|
||
|
|
|||||
|
дуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите»
(1 Фес. 5, 16-18). (Жизнь пустынных отцов.) |
ся в пляс. Не случайно более эмоциональные народы
Эфиопии и Египта ритмично приплясывают во время литургии. Это не повод для подражания, но один из аргументов в пользу смеха. В ектенье на освящение воды в Богоявление мы испрашиваем: «О еже быти воде сей скачущей в жизнь вечную...» Господь вошел в иорданские воды принять крещение — они отнюдь не расступились, но поскакали в жизнь вечную, воз- ликовали, взыграли (как младенец во чреве), встрепе- нулись со всей тварью, предчувствуя свершающееся освобождение. — Вот последний звонок на уроке пе- ред летними каникулами. Что будет со школьниками? Они поскачут, загомонят, будут подбрасывать вверх портфели, понесутся по коридорам. — Вот оно, состо- яние вод, состояние веселья и радости! Пришел Иску- питель, явился Бог в полноте, глас был с небес... Именно осмеянию дьявольских козней посвяще-
ны рассказы первых монахов, собранные в «Древ- нем патерике», «Луге духовном» и «Лавсаике». Эти сборники ценны тем, что составлены в IV—VI веках, в эпоху зарождения монашества, и вполне передают его дух. Для примера обратимся к «Лугу духовно- му», к описанию подвигов аввы Стефана, пресвите- ра Илиотского: «Рассказывали еще о нем, что он однажды сидел
в своей келии и читал — и вот снова видимым обра- зом явился ему демон и сказал: — Уйди отсюда, старик, здесь тебе не будет
пользы. — Если, как я хорошо знаю, ты желаешь моего
удаления отсюда, то вот сделай так, чтобы стул, на котором сижу, начал ходить. А сидел он на плетеном стуле.
|
||||
|
5.
Н
е стоит забывать и о том, что смех является те-
рапевтическим средством. Он нужен человеку, чтобы выстоять, не отчаяться в этом мире. Чем опас- но слишком серьезное отношение к вещам? Тем, что на ваших глазах могут оказаться серые очки. Сквозь них мир предстает безрадостным, бесперспектив- ным, а потому безнадежным. В этих случаях смех жизненно необходим. И даже пост предполагает радость. Как писал
исповедник Сергий Фудель: «Если пост понимается как прежде всего воздержание от не-любви, а не от сливочного масла, то он будет пост светлый и время его будет «время веселое поста»» (Стихира на «Гос- поди, воззвах» во вторник вечера 2-й седмицы Ве- ликого поста). Над злом надо уметь посмеяться. «Ад всесмех-
ливый», о котором повествует канон на Пятидесят- ницу, — это, в переводе с греческого, «ад всеосмеян- ный». Смешной в своей напыщенности, диавол бес- силен в своей злобе и бездарен в своей пустоте. Христос, сойдя в ад, посмеялся над сатаной, со-
крушил все его планы и спас людей. Христос Воскресе! И мы празднуем Пасху «весе-
лыми ногами». Эти строки Пасхального канона задают новое измерение радости и веселья. Возможна духов- ная радость и духовное веселье. Радость выражает себя в действии, в улыбке. От радости можно пустить- |
|||||
|
|
|||||
|
|
||||
|
22_Иеромонах Серафим_
|
О смехе и веселии
|
23
|
||
|
|
||||
|
Выслушав слова старца, диавол сделал так, что
заходил не только стул, но и вся келия. — Ловок же ты! — сказал старец, увидав хит-
рость диавола, — а я все-таки отсюда не уйду. Старец сотворил молитву, и нечистый дух исчез».
А основатель монашества, преподобный Анто-
ний Великий, сам строгий аскет и подвижник, при- бегал к смеху в педагогических целях: «Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидал,
что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что ино- гда бывает нужно давать послабление братиям, го- ворит ему: «Положи стрелу на лук свой и натяни его». Он сделал так. Старец опять говорит ему: «Еще натяни». Тот еще натянул. Старец опять говорит: «Еще тяни». Ловец отвечает ему: «Если я сверх ме- ры буду натягивать, то переломится лук». Тогда ав- ва Антоний говорит ему: «Так и в деле Божием — если мы сверх меры будем налегать на братий, то от приражения они скоро сокрушатся. Посему необхо- димо иногда давать хотя некоторое послабление братии». Выслушав это, ловец был сильно тронут и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место». «Внутренняя направленность, — закончим на-
шу статью словами уже цитированного о. Михаила Першина, — придает высший смысл каждому чело- веческому действию. Так что христианская культу- ра, скорее, приветствует смех, но добрый. Единст- венное, что недопустимо, — это солидарность с си- лами зла. Осмеяние чужого горя, Божией красоты, добра превращает смех — милость Божию — в путь к пустоте. |
Бывает, что смех опустошает. Бывает, что окры-
ляет. Есть время для плача, есть и для веселья. Есть «время сетовать» и «время плясать» (Еккл. 3, 4). Нужно лишь научиться различать».
|
|||
|
|
||||
|
|
||||
|
О смехе
|
25
|
|||
|
|
||||
|
Приложение
|
полнота чистой радости, есть состояние будущего ве-
ка. Блаженны плачущие ныне, ибо вы воссмеетесь. Аскетический опыт осветления и преображения че- ловека советует даже улыбаться, не открывая зубов (лучше немного меньше радости, чем хотя бы самая мимолетная нечистота в ней!). «Анекдотический смех», которым смеются в ки-
нематографах, театрах, на пирушках и вечеринках, которым легко осмеивают ближнего, смеются над слабостями и над достоинством человеческим, над со- вестью его и над грехами, для увеселения и для заб- вения печали, без смысла и тщеславно смеша других, все это — болезнь духа. Можно сказать даже точнее: это — симптом болезни духа. В мире духов живут нечистые духи; они видны
бывают на лицах «закатывающихся» смехом... Ан- гельская радость озаряет лицо улыбкой. Добрым смехом бесшумно развеять можно ско-
пившиеся тучи злобной спорливости, ненависти, да- же — убийства... Хорошим смехом восстанавливается дружба, семейный очаг. «Едкий» смех — не от Бога. Язвительная улыбка,
сарказм остроты, это — пародия на евангельскую соль мудрости. Пародия, искривляющаяся в улыбке. «Острота» слова всегда взрезывает душу. Но ост-
рота — будучи даже одинаковой у двух ножей — хи- рургического и разбойничьего — производит совсем разное действие. Одна, взрезывая, пропускает свет небесный и теплоту Духа или вырезает гноение, обре- зает мертвость; другая — безблагодатная острота — режет, кромсает душу и часто убивает. Остры только святые, и только святое остро.
Грязные же духи пародируют остроту, и много людей в мире изощряется в «высказывании себя» чрез эти остроты. |
|||
|
Архиепископ
Иоанн Шаховской О смехе
Есть два смеха: светлый и темный. Их сейчас же
можно различить по улыбке, по глазам смеющегося. В себе его различить можно по сопровождающему ду- ху: если нет легкой радости, тонкого, мягчащего серд- це веяния, то смех — несветлый. Если же в груди же- стко и сухо и улыбка кривится, то смех — грязный. Он бывает всегда после анекдота, после какой-нибудь насмешки над гармонией мира. Искривляемая гармо- ния мира искривляет душу человека, и это выража- ется в кривлении черт лица. «Горе вам, так смеющимся ныне, ибо восплачете»
(«Лк. 6, 25). Заплачете! Потому, что увидите, что при- ложили радость не к тому, к чему можно приложить, но к тому, что достойно муки. «Благостная улыбка» есть зеркало найденной
гармонии. Святые улыбаются не смеясь. Смех, как |
||||
|
|
||||
|
|
|||
|
26_Приложение_
|
_Толкование на Евангелие от Матфея свт. Иоанна Златоуста 27
|
||
|
|
|||
|
Предел духовной нечистоты смеха: «гомеричес-
кий хохот» — гоготание... Такой смех настигает людей недалеко от обильных трапез. Блюдущий себя, благоговеинствующий пред тай-
ной своей жизни, будет блюсти как всю свою жизнь, так и свой смех. Даже свою улыбку он соблюдет пред Богом. Все будет у него — помощью невидимых хра- нителей его — чисто и ясно. Святые светили миру и плачем своим, и улыбкой.
Как дети. Ибо только у детей — и у подлинно верую- щих во Христа людей — есть чистота жизни, видимая телесными глазами, даже в чертах лица. Просто и чисто все у детей, еще не коснувшихся
тленного духа. Смерть еще не выявилась в усмешке их смертной природы, им дана весна жизни, как нача- ток и как воспоминание рая; и вот, они чисто смотрят, чисто смеются, нелукаво говорят, легко плачут, легко забывают свой плач... «Если не обратитесь и не будете как дети, не вой-
дете в Царствие Небесное»... Ясно — почему. Высшая похвала человеку, сказать: «У него дет-
ский смех»... смех непорочный, близкий к райской гармонии. |
щим, а чтобы Он смеялся или мало улыбался, этого
никто никогда не видел — почему ни один из еванге- листов не упомянул о том. Так же и Павел, что он пла- кал, и плакал три года день и ночь, сам о том свиде- тельствует (Деян. 20, 31), и другие о нем говорят то; а чтобы когда-либо смеялся, об этом нигде не говорит ни сам он, ни другой апостол, ни один из святых ни о нем, ни о ком другом подобном. Об одной только Сар- ре говорит Писание (Быт. 18,12), за что она и получила упрек, также о сыне Ноя, который за то из свободного сделался рабом. Впрочем, я говорю это, не запрещая смеяться, но удерживая от неумеренного смеха. Ска- жи мне, чему без меры радуешься и смеешься, когда подлежишь такой ответственности, должен некогда предстать на Страшный Суд и дать строгий отчет во всем, что сделано тобой в жизни? Мы должны дать отчет во всех своих произвольных и непроизвольных грехах: «а кто, — говорит Господь, — отречется от Меня перед людьми, отрекусь от того и Я перед Моим Небесным Отцом» (Мф.10, 33). Хотя бы это отречение было невольное, однако же и оно не избежит наказа- ния, и за него отдадим отчет, и за то, что знаем, и че- го не знаем: «ибо хотя я ничего не знаю за собой, — го- ворит Павел (1 Кор. 4, 4), — но тем не оправдыва- юсь»,— и за то, что сделано по неведению, и за то, что — сознательно. «Ибо свидетельствую им, — гово- рит апостол (Рим. 10, 2), — что имеют ревность по Бо- ге, но не по разуму». Однако же это не оправдывает их. И в Послании к Коринфянам: «но боюсь, чтобы, как змей своей хитростью прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор. 11, 3). Тебе нужно будет дать такой строгий отчет, а ты сидишь и смеешься, шутишь и ду- маешь о забавах? Но скажи: какая польза, если вмес- то этого буду плакать? Громадная польза — такая, |
||
|
Из беседы 6-й
Толкования на Евангелие от Матфея святителя Иоанна Златоуста «Если и ты плачешь так же, то подражаешь свое-
му Господу. И Он ведь плакал о Лазаре (Ин. 11,31), об Иерусалиме (Лк.19,41) и возмутился духом об Иуде (Ин.13,21). Да и часто бывало, что видели Его плачу- |
|||
|
|
|||
|
|
||||
|
Толкование на Евангелие от Матфея свт. Иоанна Златоуста
|
29
|
|||
|
|
||||
|
что нельзя и выразить словом. На суде человеческом,
сколько ни плачь, не избежишь наказания, когда оп- ределение сделано; а здесь, если только вздохнешь — и приговор уничтожен, и прощение получено. Вот по- чему Христос так часто и говорит нам о слезах и на- зывает плачущих блаженными, а смеющихся бедны- ми. Здесь не место смеху, и мы собрались сюда не сме- яться, но стенать и за эти стенания наследовать царство. Стоя перед земным царем, ты и слегка улыб- нуться не смеешь; а где обитает Владыка ангелов, стоишь без трепета и без благоговения, даже смеешь- ся, когда Он много раз прогневан тобой? И не подума- ешь, что этим раздражаешь Его больше, чем греха- ми? Подлинно, Бог обыкновенно отвращается не столько от грешащих, сколько от тех, которые, учи- нив грех, не сокрушаются о нем. При всем том некото- рые столь бесчувственны, что, несмотря на сказанное, говорят: лучше мне никогда не плакать, но дай Бог всегда смеяться и играть. Что же может быть безрас- суднее такой мысли? Не Бог, а дьявол учит играть. Выслушай, что случилось с играющими: «и народ сел, — говорит Писание, — есть и пить, а после встал играть» (Исх. 32, 6). Так вели себя содомляне, так ве- ли себя жившие перед потопом. О первых говорит Пи- сание, что они «в гордости, в изобилии и пресыщении хлебом сластолюбствовали» (Иез. 16, 49). А жившие при Ное, столько времени видя созидаемый ковчег, беззаботно веселились, нимало не думая о будущем; за это самое наступивший потоп всех их и погубил и всю вселенную подверг тогда кораблекрушению. (...) Итак, не проси у Бога того, что получается от
дьявола. Богу свойственно давать сердце сокрушен- ное и смиренное, трезвенное, целомудренное и воз- держанное, кающееся и умиленное. Вот дары Божьи, потому что в них мы имеем наибольшую нужду. В са- |
мом деле, нам предстоит трудное старание, борьба с
невидимыми силами, брань с духами злобы, война с началами, со властями; и хорошо, если бы мы, при всем тщании, трезвенности и бдительности, могли ус- тоять против этого свирепого полчища. Если же бу- дем смеяться, играть и всегда предаваться лености, то еще прежде сражения падем от собственной бес- печности. Не наше дело постоянно смеяться, забав- ляться и жить весело; это дело лицедеев, зазорных женщин и людей, на то предназначенных, тунеядцев, льстецов; не званным на небо, не написанным в небес- ном городе, не принявшим духовное оружие свойст- венно это, но тем, которые обрекли себя дьяволу. Это он, он самый первый изобрел такое искусство, чтобы привлекать к себе воинов Христа и ослаблять силы их духа. На то он и построил в городах театры и, обучив смехотворов, этой язвой поражает целый город. Чего Павел велел избегать (Еф. 5, 4), — я разумею пусто- словие и шутки, — то дьявол убеждает любить; и что в этом есть самого худшего, то бывает поводом к сме- ху. Когда представляющие смешное в театре скажут что-либо богохульное и срамное, тогда многие, будучи еще безумнее их, смеются, забавляются этим; за что надлежало бы побить камнями, тому рукоплещут и за такое удовольствие сами себе готовят огненную печь. Ведь те, которые хвалят говорящих такие речи, тем самым поощряют их к ним; а потому и наказанию, ко- торое назначено для смехотворцев, справедливее па- дать на смеющихся, потому что если бы не было ни одного зрителя, то не было бы и действующего. А ког- да видят, что вы оставляете свою мастерскую, и рабо- ту, и то, что могли бы выработать, словом, все, только бы провести время в театре, тогда они становятся усерднее, с большим старанием отправляют свое де- ло. Впрочем, не в их извинение говорю это, но чтобы |
|||
|
|
||||
|
|
|||||
|
30
|
Приложение
|
Толкование на Евангелие от Матфея свт. Иоанна Златоуста
|
31
|
||
|
|
|||||
|
вас вразумить, что от вас собственно берется начало и
корень этого беззакония, от вас, которые тратите на это целый день, подвергаете посмеянию честное су- пружество, посрамляете великое таинство. Поистине не столько грешит тот, который представляет в теат- ре, сколько в сравнении с ним ты, который заставля- ешь это делать; и не только заставляешь, но и забо- тишься о том, радуешься и смеешься, хвалишь пред- ставление, всячески пособляешь демонской работе. Скажи мне, какими глазами после будешь смотреть дома на жену, видевши ее опозоренной в театре? Как, не покрасневши, представишь себе супругу, когда ты видел весь ее пол обесчещенным? Не говори мне, что представляемое в театре есть
одно лицедейство. Это лицедейство сделало многих прелюбодеями и многие семьи разрушило. О том-то особенно и скорблю, что в этом даже не подозревают худого, но такие развратные представления прини- мают с рукоплесканиями, с восклицаниями и громким смехом. Итак, скажешь, что все это лицедейство? Но за то самое лицедеи и стоили бы тысячи смертей, что они научились подражать запрещенному всеми зако- нами. Если дело худо, то и подражание ему худо. Не говорю еще о том, сколь многих делают блудниками представляющие эти любодейные зрелища, к какой наглости и бесстыдству приучают они зрителей. Ведь одному только сладострастному и наглому глазу сносно смотреть на эти зрелища. На площади ты не станешь смотреть на обнаженную женщину, а еще менее дома — ты оскорбишься таким зрелищем; а в театр идешь, чтобы оскорбить честь и мужского, и женского пола и осрамить свои глаза. Не говори, что обнажена блудница, потому что один пол и одно тело как у блудницы, так и у благородной женщины. Если в этом нет ничего непристойного, то почему, когда на |
площади увидишь то же, и сам бежишь прочь, и го-
нишь от себя бесстыдную? Или когда бываем порознь, тогда это непристойно, а когда соберемся и сидим вместе, тогда уже не позорно? Это смешно и постыд- но и означает крайнее безумие. Лучше грязью или на- возом вымарать себе все лицо, чем смотреть на такое беззаконие, потому что для глаза не так вредна грязь, как любострастный взгляд и вид обнаженной женщи- ны. Вспомни, что было причиной наготы в начале и страшись того, что было виной этой срамоты. Что же произвело наготу? Преслушание и злоумышление дьявола. Таково давнее и его первое старание. Но пра- родители, по крайней мере, стыдились своей наготы, а вам это нравится, по апостольскому слову: «их сла- ва — в сраме» (Флп. 3, 19). Как будет смотреть на тебя жена, когда ты возвратишься с такого беззаконного зрелища? Как примет тебя? Как будет говорить с то- бой после того, как ты столь бесчестно посрамил весь женский пол, пленился таким зрелищем и сделался рабом блудницы? Впрочем, если мое слово огорчит вас, то я много вам за то благодарен: «кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мной?» (2 Кор. 2, 2.) Ни- когда не переставайте рыдать об этом и терзаться; та- кая скорбь будет для нас началом исправления. Для того-то я и усилил мое слово, чтоб сделать рану глуб- же, избавить вас от гниения зараженных членов и возвратить вам совершенное душевное здравие, ко- торым да наслаждаемся все мы вполне и да получим награды, определенные нам за такие наши добрые де- ла, благодатию и человеколюбием нашего Господа Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь». |
||||
|
|
|||||