Сегодня я хотел бы
приступить к рассмотрению вопроса, который в догматическом Богословии именуется
догматом Спасения.
Мы все знаем, что Христос
пришел для того, чтобы спасти человека от греха, чтобы он (человек) мог
наследовать жизнь вечную. И, следовательно, первое понятие, которое необходимо
нам разобрать и выяснить, связано с понятием того – от чего Христос пришёл
спасти человека, т.е. с понятием греха.
Что такое грех? —
Оказывается, это понятие неоднозначно, оно имеет несколько смыслов и это нужно
иметь в виду.
В Священном Писании, в
творениях Святых Отцов, все эти смыслы налицо. Но далеко не всегда, если
человек не знает, что существуют различные смыслы какого-то понятия, он может
правильно понять и смысл: как слова Священного Писания, так и Святоотеческих
творений.
Какие это понимания греха?
– Для аналогии приведу пример: коса – о чём я сказал? – У этого слова три смысла, слово одно, а
смысла три: коса уходящая в море; девичья коса; коса, которой косят траву.
С такой же или подобной
ситуацией мы встречаемся и тогда, когда говорим о грехе, потому что здесь тоже
есть три разных смысла.
Первый, всем нам хорошо
известный – грех есть нарушение Заповеди, нарушение закона совести, грех есть
беззаконие. Но оказывается, что есть ещё и другие значения этого понятия, и, не
поняв их, мы можем допускать очень существенные ошибки.
Второе понимание смысла
этого слова связано вот с чем: под грехом разумеется также вся та совокупность
жизненной греховной атмосферы; дурные наклонности и пороки, которые, являясь
принадлежностью общества, накладывают свою печать на рождающегося человека.
Особенно это имеет большое
значение, когда мы говорим о браке и связанным с ним деторождением. В браке
может быть жизнь чистая, а может быть и греховная – причём брак остаётся
браком, речь не идёт о разрыве отношений, совсем нет. Но большей частью в
человеческом обществе мы, к сожалению, можем констатировать греховную атмосферу
брака. Так многие доходят до такого состояния, когда брак фактически
рассматривается как узаконенный разврат!
Но, соответственно, в браке
могут быть и очень чистые отношения. Я расскажу один пример.
Когда я ещё учился в
семинарии и только начинал проповедовать, жила в Сергиев Посаде одна семья.
Очень пожилые люди. И мы с семинаристами, то вдвоём, то втроём, несколько раз у
них бывали.
Разговаривали мы о разном,
и не помню по какой причине зашёл разговор и об этих вещах – семейных. И он
(глава семьи), как-то между прочим, наверное даже случайно, сказал, причём
сказал это очень искренно и как-то даже наивно: «Вот какие времена пошли сейчас
странные, всё про всех показывают, можно увидеть какие угодно картинки, на Западе
расцвет порнографии, какое там идёт развращение молодёжи…— А я, и жены то своей
никогда не видел (в смысле, в обнажённом виде).
Я помню, что потом, мы
как-то обратили внимание на сам по себе этот факт, и оказалось, что в нашем
народе такие отношения были элементарным фактом супружеской жизни.
Для современного человека
такое поведение является удивительным фактом. Но, тем не менее, в самом браке,
в самих брачных отношениях, неизбежно присутствует этот элемент, я бы сказал
нечистоты. Это не значит, что брак нечистый – совсем нет, но сама атмосфера
такова, что этот элемент всегда присутствует: где больше, где меньше – всё
зависит от них, от супругов.
Более того, сами родители
создают иногда такую атмосферу жизни, что ребёнок начинает учиться пороку с
самого начала своего пути, и, затем, по примеру, начинает жить такой же жизнью,
какой жили и его родители.
Ведь все мы грешны
действительно: сколько разной суеты, неприятностей, сколько греха самого
различного рода имеет место в семье. Надеюсь, что это настолько всем хорошо
понятно, что и объяснять нечего. Так вот, оказывается, что вся эта атмосфера
родительской жизни, вот эта нечистоплотность, накладывает отпечаток на детей –
как “прилипает” что-то такое. Это не то, за что, или в чём, несут дети
ответственность – нет – у ребёнка нет за это изначальной ответственности, но
прилипает нечто греховное от начала жизни, из атмосферы воспитания и, в разной
степени, накладывает свой отпечаток.
Насколько этот отпечаток
может быть сильным, нам свидетельствуют следующие Библейские факты, которые
имеют полноценное значение и полноценный смысл… Смотрите – есть род Каинов –
обратите внимание. Ну ладно, Каин бы согрешил и всё, а его сын стал бы
праведным, но нет, по образу Каина пошёл и род каинов.
Повторяю ещё раз, что не
виновны дети в смысле греховном, рождающиеся с этой отпечаткой, но уже несут на
себе этот отпечаток порочности, и, как правило, становятся на путь того же
порока. Так и есть, воровские семьи например… Видимо сама атмосфера воспитания
уже накладывает на ребёнка последующий отпечаток, но не только воспитания – вот
это удивительная совершенно вещь.
Было раньше такое увлечение
в наших аристократических семьях, когда брали детей из семей опустившихся и
пытались их воспитывать в атмосфере культуры и комфорта. Но вот любопытно, что
из этих случаев процентов семьдесят детей, из подобного рода семей, в конце
концов, сбегали и становились на путь вот такой дурной родительской жизни. Есть
оказывается некая зараза какая-то, которая врастает в человека с самого начала
жизни – вот любопытный факт.
Вот эта вот сама атмосфера
жизни, вот то, что прилипает к человеку, то, что мы называем: характеризует род
каинов – тоже именуется грехом, потому что чистотой не назовёшь эти отношения и
это совершенно понятно. Неповинны в этом грехе рождающиеся? — Нет, не
повинны — но больны. Этот вопрос является очень важным в плане нашей темы.
Один только был изъят из
этой заразы, из этого порока греха, только один – Тот, который родился без
семени.
По этому поводу очень хорошо
пишет святитель Григорий Палама (XV век),
он говорит о Христе: «…который был единственным не зачатым в беззаконии, не во
грехах чревоносим. Потому что плотское вожделение как-то от начала привносит
осуждение, будучи тлением, и является страстным движением человека,
несознающего чести, которое наше естество приняло от Бога, но потом уподобилось
животным» (Беседы. Москва. 1993. Беседа 16. Т.I, с. 155). И действительно, ведь нормальные же люди
стесняются этих вещей, все понимают, что что-то это не то, что соответствовало
бы высокой природе человека, что это некое, если хотите, ниспадение с того
уровня, к которому призван человек… И вот он (Григорий Палама) пишет об этом
очень хорошо, что Христос был единственным не зачатым в беззакониях, не во
грехах чревоносим – то есть полностью изъят из этого потока “страстных движений
человека”.
Стоит сказать, что уже
издревле заметили люди то, как важно, чтобы, когда женщина носит ребёнка, не
видела она ничего бы ужасного, страшного, грязного, отвратительного, чтобы была
она удалена от всякого рода расстройств и прочих разных нехороших вещей – давно
увидели, как это отзывается, сказывается на ребёнке. Римские патриции
(аристократы) окружали женщину, в этом периоде, красивыми картинами, приятной
музыкой и т.д., т.е. создавали атмосферу, выражаясь современным языком, некоего
душевного комфорта, тишины и покоя… Потому что, ещё раз повторю, замечено
издревле: как много это значит для рождающегося будущего ребёнка. Не одна
наследственность, оказывается, имеет значение в этом деле, но и вот эти вот
даже внешние стороны жизни, которыми окружён рождающийся ребёнок.
Итак, чем же определяется
второе понятие греха? – Эта вот та греховная атмосфера жизни; само вот это
плотское состояние; нечистоплотность даже в брачных отношениях; вот это
ниспадение человека с уровня богоподобного на уровень животного… В этом плане
накладывает соответствующий отпечаток на ребёнка. И уже вот этот отпечаток, эта
некая печать недолжного – несоответствующее богоподобному состояние – тоже
именуется грехом.
Но нужно сказать и другое,
что были и Святые семьи, Святые рода, поколения: Как был род Каина, так и
напротив был Святой род Сифов – из которого родился Христос, т.е. род Христов.
Обратите внимание, что
читается перед Рождеством Христовым в неделю Праотец? – Читается родословная
Иисуса Христа, читается не просто так, но преследуется интересная идея –
указывается, так сказать, на род Святой некий, который предуготавливал приход
Спасителя. Так же, когда мы читаем жития Святых, то и там указывается: такой-то
Святой из благочестивой семьи… Оказывается, сказывается и то и другое, но мы
должны прекрасно понимать, что даже самые Святые не признавали себя таковыми в
полном смысле этого слова. Так как в каждом есть вот эта вот некая зараза
греха, некое вот это прилипание, несоответствие должному уровню… И она, эта
зараза, всё-таки, хотя в разной степени, но прилипает к человеку.
Никто, из простых людей, не
изъят был из этого потока страстей, хотя, ещё раз повторяю, что в очень разной
степени эта зараза греха, этот грех, присутствует в разных людях – в
зависимости от семьи, от рода.
Без понимания этих вещей,
мы, возможно, не сможем понять и некоторых высказываний Святых Отцов, а может
быть даже Священного Писания… Ведь, ещё раз скажу, что даже перечисление
родословной Иисуса Христа в Евангелии преследует очень важную идею: указание на
Святой род, а не просто констатацию исторических фактов, что так сказать
готовилось пришествие Христа Спасителя, что даже сама Богоматерь и та оказалась
из Святого Рода… Но, тем не менее, сам Христос был максимально изъят из этой
атмосферы. Почему максимально изъят? – Потому что бессеменное рождение это
очень важно, потому что основная сила, вот этой печати наследственной
греховности, связана вот с этим вопросом. И уже даже сама Дева Мария оказалась
совершеннейшей и чистейшей из всего человеческого рода, так что Христос
максимально был изъят, освобождён от этого.
Теперь поговорим о третьем
понятии греха. Слово одно, содержание другое, и оно связано вот с чем:
v Грехом, также, называется то повреждение человеческой
природы, которое возникло вследствие греха Прародителей – Прародители совершили
грех первые, совершили нарушение закона, Заповеди. Так вот, вследствие
нарушения Заповеди Божией, произошло повреждение их природы – самой природы.
Я вновь приведу маленькую
аналогию, которую обычно привожу.
Корабль, с корабля
спускается водолаз, с кораблём его связывает шланг, по которому подаётся
кислород… И вот, водолазу на глубине очень понравилось: красота, коралловые
рифы, рыбки всякие; а там с корабля дёргают, напоминают, что нужно возвращаться
назад… Ну человек начинает возмущаться, говорит: «Ну что я буду от кого-то там
зависеть, я свободная личность»,— и ножом раз шланг, и всё, чтобы не дёргали,
не надоедали… Представляете что произошло? – Какой кошмар: человек разрывает
связь с жизнью, ибо через этот шланг подавался необходимый для него кислород.
Грех разорвал связь между Адамом и Богом.
Что происходит с человеком после этого? – Он начинает
захлёбываться, теряет сознание, и, наконец, если человека дольше не спасти,
происходят, так называемые, необратимые процессы, и не возвратить затем
человека к нормальному функционированию.
Так вот и здесь, произошёл
некий необратимый процесс: в результате разрыва связи человека с Богом,
изменилась, в сторону повреждения, первозданная природа Адама.
В святоотеческом наследии
эти необратимые процессы, которые произошли в естестве человеческом, называются
по-разному: повреждение природы; повреждение естества; повреждение Образа
Божьего; Нарушение первозданной природы; грехом – от греха Адама произошёл грех
природы.
То есть, что значит грех? –
Грех, это повреждение, и оно, это повреждение, тоже называется грехом.
Какой это грех? Как он
относится ко всему последующему за Адамом человеческому роду? – Наследственно передаётся.
По образу и подобию Адама рождаются дети. От повреждённой природы – рождается
повреждённая же природа. Как мутация произошла какая-то, и вот все уже
последующие поколения рождаются с этим свойством. Помните губу Габсбургов? –
Вот такая вот огромная губища… И все Габсбурги рождаются с такой губой, на
портретах очень любопытно посмотреть их род. Мутация имеет место, и все
рождаются таковыми.
Так и здесь, произошла
духовная мутация, и всё человечество, все потомки Адама, рождаются вот с этой
наследственной болезнью, с этим наследственным грехом, с этим повреждением.
Виновны ли потомки Адама за это состояние? Отвечают ли они за этот грех? –
Конечно нет – невиновны и не отвечают. Виновны, что они болеют смертельной
болезнью? – Невиновны, но умирают. Почему? – Болезнь-то смертельная. Человек не
виновен, что есть у него эта болезнь, но умирает. Адам был виновен (в смысле
грешен), он преступил Заповедь в Раю, нарушил волю Божию и совершил грех (в
первом смысле этого слова). Все же потомки Адама рождаются уже в этой
повреждённости, но не виновны за эту повреждённость, не виновны за первый
проступок Адама, а нарушают нравственный закон совести исходя из своей
собственной повреждённости, полученной от прародителей по наследству, как
следствие первого преслушания.
К сожалению, вопрос о
первородном грехе (Термин «первородный грех» был введен западными богословами
для обозначения личного греха Адама и Евы, которым, по их трактовке, они
бесконечно оскорбили Бога, и виновность за который лежит на каждом из их потомков),
особенно в Западном Богословии, рассматривается с чисто схоластических позиций.
Очень много привнесено в него элементов юридизма, в частности, элемента
виновности. Итогом таких богословских построений является убеждение, что не
человеку нужно изменяться и, в процессе борьбы со страстями, приближаться к
Богу, а Богу нужно измениться, чтобы побороть в себе гнев и сменить его на
милость в череде “удовлетворений”, которыми человек хочет умилостивить якобы
разгневанного Бога. Без изменений остаётся человек, но оказывается, что
меняться должен Сам Бог, что, в конечном счете, не соответствует свидетельству
Священного Писания о неизменности Бога: «Кто не любит, тот не познал Бога,
потому что Бог есть любовь» (1 Иоанн. 4:8), так как: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же»
(Евр.13:8), «Ибо Я - Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не
уничтожились» (Мал.3:6), и: «В искушении никто не говори: Бог меня
искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый
искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав,
рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. Не обманывайтесь, братия мои
возлюбленные. Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от
Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:13-17).
На самом же деле и у Святых Отцов Церкви такое
огромное количество высказываний о первородном грехе – что он есть, что этот
вопрос не вызывает уже никаких сомнений.
Святой Иоанн Дамаскин
говорит: «Грех прародителей в глубокой порче их природы, а именно, её
склонности в ниспадении к веществу и чувственности».
В послании Восточных
Патриархов говорится: «А бременем и следствием падения мы называем не сам грех,
как то: нечестие, богохульство, убийство, ненависть и всё прочее, происходящее
от злого человеческого сердца – но удобопреклонность ко греху».
Святитель Игнатий
Брянчанинов говорит о том, что же явилось следствием грехопадения: «Разнородные
части, составляющие существо моё – ум, сердце и тело рассечены, разъединены,
действуют разногласно, противодействуют одна другой. Только тогда действуют в
минутном богопротивном согласии – когда работают греху» (СПб., 1905, т.2,
с.22).
А вот что св. Отцы пишут о
том, что такое “первородный грех”. Кстати, термин этот – “первородный грех”,
поздний, схоластический, чисто Западного происхождения, ибо Писание и св. Отцы
говорят о грехе, как о повреждённости, о ненормальности и т.д.
Вот что пишет об этом
святитель Иоанн Златоуст (IVвек): «Именно
грех преслушания Адама был причиною общего повреждения» (Творения. Т.9, Кн.2.
Беседа 10. СПб, 1903, С.593-594).
Максим Исповедник говорит:
«Итак, через преступление Адама вошёл в естество человеческое грех, а через
грех страстность по рождению».
Цитата из Догматического
Богословия архимандрита Антония: «Под именем “первородного греха”, разумеется
прирождённая порча и растление целой природы человека» (Архим. Антоний.
Православное догматическое богословие. М., 1852, с.129).
Из догматического
Богословия священника Малиновского: «Но потомки Адама не участвовали своим
сознанием и свободою в греховном действии Адама, а посему, и наследственный
грех в потомках Адама должно полагать не в греховном действии Адама и вменение
им в вину этого действия, а в греховном состоянии природы» (Свящ. Н.
Малиновский. Прав.-догм. Богословие. 4.2, Ставрополь. 1903, с.341;346). —
Видите, он подчёркивает, что нельзя вменять потомкам Адама грех Адама, т.к. в
потомках Адама греховность (amartia) есть наследуемое,
прирождённое свойство природы.
Очень хорошо об этом
говорит преп. Максим Исповедник в своём сорок втором ответе авве Палласию. Авва
спрашивает: «Как же понимать высказывание Писания, что незнавшего греха, Он
сделал за нас грехом, почему Христос называется грехом?». Максим Исповедник
отвечает: «Когда в прежние времена произволение естественного разума в Адаме
подверглось тлению, то вместе с ним истлело и естество, отказавшееся от
благодати нетления. Тогда возник грех первый и достойный порицания, т.е.
отпадение произволения от блага ко злу; а через первый грех возник и второй,
немогущий вызвать порицания – изменение естества из нетления в тление, ибо два
греха возникли в Праотце (обратите внимание – не один, а два) вследствие
нарушения Божественной Заповеди: один достойный порицания, т.е. обычный грех
как преслушание; а второй, имевший своей причиной первый, немогущий вызвать
порицания – повреждение природы. Первый от произволения, добровольно
отказавшегося от блага, а второй от естества, вслед за произволением, невольно
отказавшегося от бессмертия» (Твор. Кн.2., с.110).
Вот так, следовательно,
третье понятие греха, которому впоследствии Западное Богословие дало
наименование “первородного”, заключается не во что ином, как в повреждении
естества человеческого, и не несёт с собой вины за поступок Адама, но является
уже самостоятельным, наследственным качеством, благодаря которому человек, с
самого начала рождения, склонен ко греху, в первом смысле этого слова. Вот
таковы эти три понятия греха.
Приступая к изложению
православно-церковного понимания
Спасения, стоит привести цитату из Афанасия Великого, который в данном
случае высказал не своё личное мнение, но учение Церкви: почему необходима была
жертва Христова? Разве Бог не мог простить кающегося Адама и вообще людей,
которые каются и ведут праведный образ жизни? — Он выразил мысль достойную
того, чтобы её можно было запомнить: «Покаяние, — пишет он, — не выводит из
естественного состояния, а прекращает только грехи» (то есть грехи в первом
смысле, как беззакония) (Твор. 4.2, 1902, С.195-204). Под естественным
состоянием он разумеет вот ту смертность, тленность, поврежденность, которая
вошла в человеческую природу в результате грехопадения, и вместе с ними, как
следствие, удобопреклонность ко греху (см. там же, парагр.7).
Хочу теперь обратить ваше
внимание на ещё один важный вопрос – что же это такое, удобопреклонность ко
греху? Для ответа на этот вопрос придется опять возвратиться ко второму
значению греха, о котором мы говорили выше.
Как мы уже говорили, эта
удобопреклонность ко греху во многом обусловлена во-первых: зачатием,
рождением, атмосферой жизни родителей и атмосферой жизни семьи, в которой живёт
человек – она очень существенно зависит от этого. Если в Святой атмосфере
воспитывается человек – развиваются соответствующие посылки, в преступной –
другие. То есть, вот эта удобопреклонность необязательно реализуется во всех
случаях, а если даже и реализуется, то в разной степени: в Святых семьях – одна
степень, в преступных – другая. Мы видим, в какой степени была реализована эта
удобопреклонность ко греху у Пресвятой Девы Марии, мы говорим: Честнейшая
Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим. То есть удобопреклонность была, но
она оказалась нереализованной вот в той мере и степени, которую мы обычно
наблюдаем в человеческой истории.
Так что, ещё раз обращаю
ваше внимание, удобопреклонность ко греху это не есть то, что неминуемо
обуславливает грех человека, иначе, если бы эта удобопреклонность была
неотвратимой, неуклонной, то не виновен бы был человек в своих грехах – нет,
нет. Господь оставил человеку дар великий, а при безумном использовании и
опасный – свободу человеческой личности. И мы видим, как по-разному реализуют
люди эту свободу, на сколько по-разному они подчиняются или следуют вот этой удобопреклонности
ко греху: одни осуществляют её в большей степени; другие напротив – остаются
праведными. Так что теперь, надеюсь, это хорошо видно, удобопреклонность ко
греху это не есть какой-то фатум (рок), который уже сам по себе определяет
жизнь человека – праведную или ложную, а есть повреждение, как результат
грехопадения, в разной степени влияющее на произволение свободной личности
человека.
Это введение было
совершенно необходимо для того, чтобы дальше мы смогли приступить к
рассмотрению следующего вопроса…
v Какое человеческое естество воспринял Христос:
первозданного Адама или Адама повреждённого?
По этому вопросу имеется
два ряда суждений св. Отцов: одни говорят – Он воспринял естество первозданного
Адама, но со всеми немощами; другой ряд Отцов говорит – Он воспринял естество
повреждённое, Он стал за нас грехом (т.е. грехом во втором смысле –
неукоризненном. Он алкал, жаждал, испытывал холод, боль, но все то, что в
обыкновенном человеке обычно ведет ко греху, во Христе вело к победе над этими
немощами и к исцелению этой поврежденной, воспринятой Им, человеческой природы). Два ряда свидетельств. Как выйти
из этой ситуации, какое же естество воспринял Он: Адама первозданного или
повреждённого?
Во-первых, обратим
внимание на то, что говорят те Отцы, которые пишут, что Бог Слово воспринял
естество первозданного Адама. Все они, все до единого, без исключений, говорят:
«…Но с теми немощами, которые возникли в естестве человеческом по грехопадении
Адама». Но тут, как видим, можно усмотреть противоречие между первым и
последним утверждением: ибо “немощи” – это же и есть повреждение. В
первозданной природе Адама не было ещё повреждения естества, повредилось оно
именно в результате греха – грехопадения как нарушения Заповеди… Зачем же тогда
говорить, что Христос воспринял первозданную природу Адама, если затем
говорится, что “со всеми немощами”, ведь у первозданного Адама не было ещё этих
немощей, которые явились потом, после грехопадения.
Когда в истории Церкви
велись так называемые “Христологические” споры и дискуссии многие еретики
считали, что Христос воспринял естество человеческое не всё, не целиком…
Вспомним, например ересь Апполинария, который полагал, что вместо высшей части
человеческого естества – ума (или по греч. нуса) был Бог Слово, т.е. он считал,
что Христос, таким образом, воспринял природу неполноценную… И вот эта идея,
что Бог Слово воспринял человеческое естество не в полном объёме, была очень
распространена и очень сильна в то время, но Отцы, в ответ на эту идею,
ответили решительно: Он воспринял совершенную, т.е. полную природу – ту,
которая была у человека, но, конечно, со всеми немощами, которые произошли в
результате грехопадения.
Таким образом получается,
что и те и другие Отцы, по данному вопросу, утверждают одно и тоже, вот что они
пишут —
Феодорит Тирский: «Христос
(Бог Слово), соединив с собою побеждённое сие естество, вводит оное в борьбу»
(Творения. М.1857.Ч.5.С.349).
Ефрем Сирин: «Он был Сыном
того Адама, над которым, как говорит Апостол, царствовала смерть/Рим.5.15/»
(Толков. На Четвертое Евангелие. С.Посад.1896.С.293).
Григорий Богослов:
«Христос воспринял худшее (т.е. естество человеческое – А.О.), чтобы дать
лучшее; обнищал, чтобы нам обогатиться Его нищетой» (Слово 1).
Кирилл Александрийский:
«Бог Слово, восприняв согрешившее естество, оправдав собственными подвигами»…,
т.е. прямо говорит, что Христос воспринял согрешившее естество (О вочеловечении
Господа.//Христ. Чтение. 1874.Ч.З.С.201-202).
Иоанн Дамаскин: «Он,
потому что уделил нам лучшее, и мы не сохранили (т.е. в творении – А.О.),
принимает худшее, разумея наше естество, для того, чтобы через Себя и в Себе
восстановить бывшее по образу и по подобию» (Точное изложение православной
веры. Кн.4.Гл.4.С.201).
Григорий Палама: «И, о
какое чудо, не только своим рождением облекается в повреждённое естество, Сущий
одного естества с Высочайшим Отцом, и не только приемлет эту крайнюю нищету,
родившись в пещере, но сразу же, ещё будучи во чреве Матери, воспринимает
крайний приговор, бывший от начала нашему естеству, и сочисляется и записывается
с рабами» (Григорий Палама. Беседы. М. 1993.4.3.С.183). И другое место из него
же: «Облекаясь во Христа – Нового Адама, который наше повинное естество соделал
новым в себе, восприняв его от Девственных кровей, как соблаговолил, и Собою
соединил вполне ограниченное, ограниченное не только тою ограниченностью с
которою создан человек, но и той, которая гораздо в большей степени явилась в естестве человека по его падении»
(Григорий Палама. Беседы.М.1993.Ч.3.С.208).То есть св. Отцы совершенно
определённо, без какой-либо двусмысленности, высказывают одну и ту же мысль:
что Христос воспринял естество повреждённое, естество падшее, а если перейти на
терминологию схоластов, то получается, что Он воспринял естество греховное (в
смысле первородного греха), т.е. воспринял то естество и то повреждение,
которое было вызвано нарушением Заповеди.
Звучит это ужасно –
“греховное естество”, потому что под словом грех мы привыкли разуметь только
одно значение, а их оказывается несколько. И Христос, в смысле греха, воспринял
то естество, которое по грехопадении также, само по себе, стало греховным –
повреждённым, тленным, смертным… Вот о чём св. Отцы единогласно говорят.
Вопрос этот имеет очень
большое значение для понимания того, что совершил Христос – для понимания
Жертвы Христовой. При таком святоотеческом понимании становится ясно – что Он
сделал, почему Сам воспринял человеческое естество: оказывается, Он
восстановил его в Самом Себе, не в нас – нет, а в Самом Себе воссоздал,
разрушенное преслушанием, человеческое естество, оставив человеку свободу
выбора самому воспользоваться этим исцелением – на Любовь ответить любовью, и
разумно причаститься этой, уже
исцеленной Богом, новой, бессмертной Богочеловеческой природе.
Если отвергнуть такое
понимание этого вопроса, что, как мы видим, с особой силой проводится в
католицизме и протестантизме, то тогда придётся говорить только об одном: если
Христос – Бог Слово воспринял уже чистое естество, первозданное (в смысле
первосотворённое), т.е. которое было у Адама до грехопадения, тогда что же
означает Его жертва?… Естество уже исцелено, то есть воспринято уж исцелённое,
то, что же Он тогда сделал? Что остаётся? – И вот “умные” головы придумали: Он
принёс удовлетворение Отцу за грех Адама – по их мнению, Христос не природу
нашу исцелил, а выкуп принёс… Вы теперь понимаете, откуда идёт эта идея выкупа?
Поставили себя в такое положение, из которого невозможно выйти… Ибо, если
Христос принял естество уже чистое, исцелённое, тогда остаётся только одно:
перенести искупление в область вины – виновность оказывается у них сохраняется; и, по их мнению, Христос
должен был принести удовлетворение разгневанному Богу Отцу за оскорбление,
которое якобы нанесло Ему всё человечество в лице первого человека – Адама.
Вот откуда возникла эта
идея – идея выкупа, идея удовлетворения, идея заслуг. Этим утверждением
разрушается самое главное понятие о Боге, понятие что Бог – Неизменяем, что
Он есть Любовь и только Любовь (Иак. 1:12-17), (1 Иоан. 4:16).
В католическом и
протестантском представлении о Спасении получается, что в человеке всё
нормально, что спасать нужно не его, а, как ни странно – Бога!… От
разрывающего, разъединяющего противоречия – гнева и любви, наказания и
помилования. По их представлениям получается, что проблема не в человеке, а в Боге
– Бог, оказывается, не может справиться со своими желаниями, и, если Его
соответственно удовлетворить дарами – задобрить, умилостивить, то Он, от
желания наказания, склонится к желанию помилования… То есть вполне языческое
понимание Спасения, где отношения между Богом и человеком носят не
онтологический: когда познающий стремиться измениться в соответствии с
Познаваемым и, познавая своё несовершенство, признаёт необходимым для своей
нормальной жизни – бытие совершенного Бога; а чисто юридический характер, когда
жертва понимается не как Божий дар людям, а как ряд всевозможных “коммерческих”
человеческих усилий в виде удовлетворений и умилостивлений недоступного,
гневного божества, какими-то делами или
заслугами человеческими. Таким образом, вопрос о Спасении переносится из
области “изменения” (Покаяние – по греч. метаноэйн - "изменять
образ мыслей" – изменение): перерождения возгордившегося сердца в “сердце
сокрушенно и смиренно” (Пс. 50:19) по образу Бога – так как Он “Кроток есть и
смирен сердцем” (Матф 11:29), изменения для того, что бы человек снова смог
жить с Богом и, наконец, только в Боге, и “обрёл покой душе своей” (Матф.
11:29), (Иер. 6:16); в область откупа от Бога для того, чтобы человек, не боясь
наказания, мог жить как хочет, сам по себе – вне Бога.
Вопрос о Жертве Христовой является важнейшим в том
смысле, что от понимания его зависит практическая духовная жизнь верующего
человека.
В православном понимании
Жертва Христа – это дар божий людям, дар свободной Любви, который способен
изменить и воссоздать падшую природу человека – способен изменить – но только
тогда, когда человек через труд Исполнения Заповедей увидит
необходимость в этом изменении и откроет дверь своей души для восприятия этого
дара (Откр. 3:20).
В католическом и
протестантском понимании дела Спасения Христова, которое полностью исходит из
виновности человека перед Богом и Жертва понимается как “обряд” умилостивления,
происходит какое-то странное разделение: на Бога Отца, не желающего простить
человечество пока не принесутся соответствующие жертвы; и на Бога Сына,
приносящего эту жертву страданиями и кровью, Кровь Которого, почему-то должна
быть приятной Богу… То есть Жертва понимается как некая взятка, чисто
технический процесс, без участия человека в своём спасении. И, хоть они и не
отрицают, что Сын это Бог, Жертва ими видится как дар человека – Богу, где
меняться должен не человек, а Бог… Человеку же теперь остаётся только
сострадать Страждущему, и этим как бы довершить “подвиг” своего спасения.
Богословие призвано вести
человека не к накоплению суммы знаний о Боге, не к накоплению заслуг и
умилостивлений, а к живому с Ним общению, к той полноте богообщения и ведения,
в свете которой только и может безущербно существовать человек. Если богословие
ставит перед собой какие-то другие задачи, то оно превращается в удобную, ни к
чему не обязывающую философию, не затрагивающую языческой свободы верующего.
И так, два пути:
1) Изменение себя в
соработничестве с Богом.
2) Изменение Бога под
образ мыслей и понимания
человеческие.
Попробуем не ошибиться и
сделать правильный выбор. Аминь.
