"Жена полицейского" немецкого режиссера Филиппа Кренинга — самый загадочный  фильм  программы. Про его финал критики продолжают спорить. В картине всего три персонажа (муж, жена и их малолетняя дочь) и никаких сюжетных интриг и детективных хитросплетений. Просто в отдельных коротких эпизодах показаны будни одной семьи. По одной версии, жена убивает себя и ребенка, по другой — обеих отправляет на тот свет муж, по третьей — смерти если и происходят, то скорее в воображении кого-то из домочадцев. Впрочем, внимательный зритель разглядит, как мужчина выезжает в лес и, включив фары, роет могилу. Но и это не окончательный аргумент. Идя в значительной степени по пути Михаэля Ханеке, Кренинг в то же время полемизирует с ним. 

У Ханеке был фильм "71 фрагмент хронологии случайности", тоже построенный по принципу коротких эпизодов, где к насилию вела цепь логических предпосылок. В данном случае и логика, и хронология нарушены. Фильм длится почти три часа, реальность в нем сгущена и доведена до такой физической концентрации, что зритель вместе с героями проваливается в какое-то другое измерение. Если все же говорить о реальной основе сюжета, то это вспышки насилия в традиционных семьях, где мужчины фрустрированы от тяжелого труда, а женщины пытаются во что бы то ни стало хранить домашний очаг. Накапливается сексуальное отчуждение, которое все труднее преодолевать, напряжение перерастает в агрессию. Но все это очень приблизительные штрихи к картине, которая заглядывает куда-то очень глубоко в бездны человеческой натуры. 

Примерно туда же устремлен взор Джеймса Франко, хотя этот персонаж "альтернативного масскульта" бесконечно далек от тонкостей европейского артхауса и привлекает в союзники мифологию американского кино и литературы: фильм Франко "Дитя Господне" поставлен по прозе Кормака Маккарти. Другой роман этого автора — "Старикам здесь не место" — уже экранизировали братья Коэн, но у Франко зло выглядит еще более гротескно. Брошенный родителями на произвол судьбы, изгнанный из собственного дома и отверженный обществом, Лестер (Скотт Хэйз) живет в лесу в хибаре, которую после пожара меняет на пещеру. Он одичал и превратился в опасного зверя. Он грязен, вонюч и похож на человека только тем, что разгуливает с винтовкой. Шериф и местное население прощают ему мелкие инциденты — что взять с городского сумасшедшего. Его любимое развлечение — подкарауливать парочки в машинах, которые наведываются из соседнего городка. В конце концов, в результате этих встреч в логове Лестера скапливается коллекция женских трупов, которые он наряжает в яркие платья и использует для сексуальных утех. Так вот, смысл этого фильма состоит в том, что даже такой отъявленный урод есть дитя божье, и человеческому суду неподвластен, о чем красноречиво свидетельствует финал картины. 

После таких фильмов довольно странно смотрятся "нормальные" ленты, которые кажутся чуждыми духу венецианского конкурса, ориентированного на радикализм. Впрочем, оправдание всякий раз находится. Например, "Филомена" британского мэтра Стивена Фрирза — не только чувствительная мелодрама с бенефисной ролью Джуди Денч, вполне тянущей на очередной "Оскар", но и хлесткое обвинение в адрес ненавистной режиссеру (а также левому руководству Венецианского фестиваля) католической церкви. Это они, заправилы ирландского монастыря, разлучили юную Филомену с рожденным вне брака сыном, чьи следы она находит только спустя полвека в Америке (сын работал советником Рейгана, стал геем и умер от СПИДа). Положенная в основу этого классически совершенного фильма история — одна из многих подобных, случившихся в Ирландии в середине прошлого века и питающих поныне не зажившие травмы. 

Другое актуальное кино подписано американкой Келли Рейхардт и называется "Ночные движения". Трио экологически озабоченных активистов взрывают плотину, которая, по их убеждению, наносит непоправимый вред природе. Ловко владея профессией, постановщица довольно скоро забывает о политике и погружается в чистый жанр. Что вообще становится характерно для американских независимых режиссеров, чье присутствие в конкурсе явно избыточно. А такой фильм, как "Джо" Дэвида Гордона Грина с Николасом Кейджем вообще мало отличается от типовой голливудской продукции, разве что чуть больше лирики и чуть меньше соплей. Так что звериный экстремизм Джеймса Франко оказывается в этом контексте совершенно уместным противовесом. 

Разумеется, ни в каких оправданиях не нуждается включение в программу анимационного байопика Хаяо Миядзаки "Ветер крепчает". Его герой Дзиро списан со знаменитого авиаконструктора Дзиро Хорикоси. Чудесное, как всегда у Миядзаки, лирическое кино столь же чудесным образом ухитряется пройти мимо всех подводных рифов биографии героя, слава к которому пришла накануне Второй мировой войны: японские и немецкие милитаристы появляются лишь эпизодически в виде беззлобных карикатур, а герой, пройдя через все испытания, до самого конца сохраняет невинность полностью поглощенного своей работой инженера. Включение в структуру фильма реминисценций из "Волшебной горы" Томаса Манна (возлюбленная героя умирает от туберкулеза) лишь подчеркивает, что интеллектуальная составляющая чужда миру Миядзаки, творящего современные сказки для современной аудитории, которая предпочитает как можно чаще отключать мозги и ловить чисто визуальный кайф.